Выбор сердца
Шрифт:
— А мне казалось, мы уже перешли на «ты», — напомнила Коташова, покосившись на тортик у него за спиной. — Или то была разовая акция? — добавила она вопрос к уже сказанному, чем вызвала улыбку Константинова.
— Да, конечно — ты, — произнес он вслух, негромко продолжая, — Рита, никогда и никому подобного не говорил. Ты — первая. В отношении своего парня был не прав. Да, злился на него. Считал, что из-за его необдуманной выходки отправлен в черный список. Дай мне немного времени, обещаю исправиться и — извиниться.
— И объяснишь ему причину затянувшегося конфликта? — осторожно прозвучал её вопрос.
— Ты меня без ножа режешь, — не удержался он от замечания.
Тортик получилось разрезать даже на восемь частей. Рита с удивлением пересчитала кусочки. И те, самое главное, не раскрошились, чего очень боялась. На новогодний стол очень хотелось поставить красивый десерт. Хотя… Тот остался нетронутым, как и разлитый по чашкам чай. Как-то вино и шампанское, даже в виде лимонада, сегодня пользовалось большим спросом…
3
Самый запад России. А вот часа через полтора Константинов предложил сыну пройтись, подышать воздухом, чем вызвал всеобщее недоумение. Самое время было — ложиться спать. Снова забеспокоилась Лада. Просто сказка, а не жена, — отметил про себя Алексей, невольно глянув на Риту. Та, вроде, выглядела спокойно. А вот встретившись с ним взглядом, совершенно неожиданно смутилась. Очередная новость. С чего бы вдруг, вроде в постель пока не приглашал. По крайней мере сегодня, точно, даже попыток делать не собирался в данном направлении.
Подталкивая парня к двери, предложил:
— Дим, давай-ка дамам дадим спокойно ко сну приготовиться, — а уже когда тот оказался вне помещения, тихо добавил, обращаясь к Рите, — Мы часа на полтора, так что не спешите.
Думал о них с Ладой? Возможно. Только Рите показалось, что здесь еще и в самом проблема была. Заметила, нет, не так — скорее — почувствовала. На улице, когда обнимая, прижал к себе. Просто удивительно, что ни одного намека на возможные дальнейшие действия не последовало. Только если, сдерживало присутствие сына с невесткой. В таком случае на сколько жесткий самоконтроль!
— Вы с Ладой как, все же, оказались у нас? — поинтересовался Константинов, тем временем выходя из подъезда, заканчивая застегивать куртку. — Вроде же к морю собирались, — припомнил один из последних телефонных разговоров с сыном.
Уже — у них. Димка сдержал усмешку. Быстро отец ситуацию в руки взял. Такими темпами и до брака не далеко. Хотя, нет, с браком серьезные заморочки ожидаются, учитывая, что с разводом никак не решается.
— Но ты же не стал уточнять, к какому, — тем не менее ответил не без иронии в голосе.
— А если серьезно?
Беспокоило его неожиданное появление парня в данной квартире. Учитывая все проблемы любимой женщины, не окажись его рядом в момент появления ребят, кто знает, не сделали бы хуже.
— А если серьезно, будь ты пооткровеннее, сегодня со своей Ритой тет-а-тет отдыхал бы. Я тоже не только заштатный медик с бесперспективным будущим, — обронил молодой человек не без иронии в голосе. Несмотря на то, что напряжение в общении с отцом сохранялось, в целом общаться сегодня было значительно легче. — Друзей хватает. И моя провинциальная жена имеет некоторые близкородственно-дружеские связи.
Формулировка более, чем странная. Константинов с долей подозрения посмотрел на сына. Понять бы, что ему сейчас попытались сказать.
— Не понял, за мной, что, в собственной семье следят? — не без настороженности прозвучал его вопрос. — Или сын на государевой службе нештатным тайным агентом состоит?
—
Задержав на сыне недоумевающий взгляд, Алексей отрицательно качнул головой, признавшись:
— Да не из-за вас. Мы, как бы это сказать… — обсуждать с сыном собственную личную жизнь не собирался, но парень, кажется, считал, что их с Ладой неожиданный визит, действительно, стал серьезной помехой отцовским планам. — Вообще ещё на расстоянии.
— Подожди, так вы, что, до сих пор… — резко смолкнув, молодой человек, с сомнением посмотрев на отца, всё же спросил, — Нет, ты — серьезно? — ну не мог он поверить в то, что два достаточно взрослых человека до сих пор не перешагнули черту «курортной дружбы», при том, когда обоих друг к другу тянет, что и невооруженным глазом видно. — То есть, ты хочешь сказать, что в Москве вы, живя в одной квартире… — а вот в это вообще верилось с трудом. — Не, ладно, когда девочка не целованная, понятно. Но вам уже давно не по двадцать.
На сына Алексей смотрел долго и внимательно, словно видел впервые. Вертелся один вопрос, так и напрашиваясь быть озвученным. Только Константинов-старший сомневался, что тот не приведет к новому конфликту. А им бы с первым до конца разобраться.
— Дима, честно, иногда ощущение возникает, что ты у меня откуда-то с Луны, — признался Алексей в своей привычной сдержанно-саркастической манере. — Женщина и в двадцать, и в сорок, и в пятьдесят остается женщиной. Это тебе так, к сведению, если не в курсе, — а вот в данном случае, кажется, была сделана попытка сыронизировать. Только слишком назидательно прозвучала фраза. — У нее может быть до тебя два, три, пять каких-нибудь Вань, Сань, Коль, но ты, именно — ты — первый. Она не знает, чего от тебя ждать. И действовать здесь с наскока глупо. Это у вас, молодых, сейчас принято с первого свидания и в койку. Любимую женщину надо беречь. И беречь так, чтобы она это и чувствовала, и видела. Причем, порой — даже от самого себя. А что касается московской квартиры — жила она там одна, — добавил он достаточно жестко. — И, если бы, уж извини за напоминание, не твой выход на бис, так и не узнала бы о том, кто владелец.
И всё же, — пришел к выводу Димка, — история не забыта. И он — до конца не прощен. Собственно, ничего нового. Хотя, нет, на этот раз старший Константинов уж слишком закусил удила. Даже при всем своем сложном характере, на столь длительном карантине сына никогда не держал. Что происходило на этот раз…
— Знаешь, я тебя не узнаю, — признался Димка.
— Да я самого себя не узнаюв последнее время, — проворчал Константинов, над чем-то ненадолго задумываясь. — Никогда не думал, что отношения могут быть вот такими, по-человечески простыми. Не представляю, как без неё теперь смогу выдерживать. Никита в Питере, она — здесь, — закончил он, останавливаясь на выходе к площади.