Выбор сердца
Шрифт:
Швырнув список дел на одну из полок, Ритка оглянулась к появившемуся Алексееву. Вот только этого еще не хватало сегодня для полного комплекта, — подумалось не без раздражения! И, главное, послать далеко и на долго было не за что!
— Коташова, для тебя там курьер с букетом. От ворот поворот сразу давать? — сообщил он.
Рита какое-то время в недоумении смотрела на Вадика. О чем тот вообще говорил? У неё с хозяйственниками проблема, утрата документов, а тут какие-то курьеры и цветы…
— С букетом? — переспросила
Последний раз букеты ей присылали… В году минувшем. Но там было всё понятно. Как там говорят — конфетно-букетный период. Замечательный период, который, к сожалению, достаточно быстро проходит…
Теперь же, когда вступили в стадию максимально серьезных отношений, необходимость в пустой трате финансов элементарно отпала. По крайней мере, по мнению самой Коташовой.
— У тебя совсем всё плохо с восприятием? — откровенно съязвил Вадик, добавив, — С цветочным. Лилии. В какой отдел нести: бухгалтерия или кадры?
А до неё, наконец, медленно начало доходить… Вот в их случае, по всей видимости, этот самый «букетно-конфетный» период предполагал продолжение. Радоваться данному факту или нет, еще предстоит определиться…
— Счас же, — на ходу набрасывая куртку, обронила она, спешно оставляя службу делопроизводства, с удивленно смотрящими ей в след инспекторами.
Лилии… Красно-белые… Коробка конфет… Бережно обнимая букет, на какое-то время задержалась на улице, постаравшись справиться с нахлынувшими вдруг эмоциями… И предположить не могла, что, вот такое внимание к ней будет продолжено…
Алексеев, наблюдая из окна коридора за Коташовой, глянул на проходящую мимо кадровичку, поинтересовавшись, кивнув в сторону улицы:
— Слушай, а с ней что за новогодние праздники произошло? — и вопрос определенно касался Риты, задерживающейся у входа. — На крыльях летает, метлу забросила.
Кажется, он сейчас попытался сыронизировать. В своей, алексеевской, манере.
— Вадик, а у самой спросить никак? — полюбопытствовала Женька, сама глянув в окно. Тоже успела заметить перемены, причем — достаточно серьезные, в настроении начальника их делопроизводственной службы. И вряд ли дело было исключительно в новогодних каникулах. Отдохнули они, конечно, все. Такой, мини-отпуск. Только для разительных перемен одного обычного отдыха маловато будет…
— У этой бешеной? — ошарашенно глянув на Сергун, поинтересовался Вадик.
— Похоже, со своим помирилась. Сам говоришь — на крыльях летает, — со знанием дела (как говорится — сама — женщина), продолжала она, отвлекаясь от окна. — А это верный признак наладившихся отношений.
— За конфетки и цветы продалась? — очередной раз съязвил Алексеев.
Ну, не давала ему покоя Коташова со своей личной жизнью, что в их учреждении не заметил только разве слепой и глухой. При этом каких-либо серьезных шагов в её сторону не предпринимал, если только не
— Ну, я бы не сказала, — протянула медленно Женька, задержав взгляд на собеседнике. — Сережки и колечко не в местных «Супер ценах» куплены. Сразу видно — даритель и при бабках, и цену безделушкам знает.
— Сейчас бижутерию сделают так, что не отличишь, — не унимался Алексеев.
— Тот, кто дарит бижутерию, даже дорогую, вот на такое, — кивнула она в сторону окна, — Деньги не выкидывает, — имея ввиду, по всей видимости, доставленный курьером букет…
Она, Коташова, тоже считала, что цветы — не самый рациональный подарок. Опять же — ладно, когда отношения только начинались. Желание произвести впечатление, возможно — внимание и желание лишний раз напомнить о своем существовании. Но вот теперь…
Установив цветы в вазу, Рита долго задумчиво созерцала букет. Чему-то усмехнувшись, качнула головой.
— Сумасшедший, — обронила она вслух, дотянувшись до телефона. Отыскав нужный номер, на какие-то мгновения задумавшись, нажала вызов. Мог не ответить. По времени…
Санкт-Петербург. По времени был объявлен перерыв. Сделав глоток теплой воды, чтобы промочить горло, Константинов глянул на экран «запевшего» телефона. Невольно улыбнулся.
— Леш, для чего? — услышал он в трубке, как и предполагалось, такой знакомый и желанный голос. А вопрос, глянув для верности собственного предположения на наручные часы, был ожидаем. Правда, до последнего ждал звонка от самого курьера, как то было в предновогодние недели.
— Что — для чего? — полюбопытствовал Константинов, присаживаясь на стул.
Ему бы сейчас текст повторить не мешало. Постановка совершенно новая, премьера не за горами. Но что значит, отказаться от общения с женщиной, которая стала смыслом жизни. Пусть даже какие пять — десять минут, но, хотя бы, просто почувствовать её присутствие. Один её голос улучшал настроение.
— Эти цветы… — нарушая ход его размышлений, пояснила Рита.
— Не понравились? — он вновь улыбнулся, хотя тон остался достаточно серьезным и даже мелькнула тень настороженности. — Прости, мне показалось, что против лилий ты ничего не имеешь.
Он преподносил их дважды: в Зеленоградске, во время совместного ужина в одном из кафе парка, где гуляли. И потом, в день её первого пребывания в Москве. И оба раза, ошибиться не мог, эти поистине королевские цветы, произвели на неё впечатление. Хотя, нет, королевскими она, кажется, считала розы.
— Очень понравились, — возразила Рита, в этот момент переставляя букет на более устойчивую поверхность.
— Тогда в чем дело? — не понял он, всё же дотягиваясь до распечатанного сценария. Осмысленно «прогнать» тот вряд ли получится. Но, хотя бы пробежать глазами. Правда, на сколько будет толк.