Выбор сталкера
Шрифт:
Очередной камешек, приземлившись, тут же взвился в небо, словно ракета, и Сергей невольно запнулся, глядя, как тот взлетает и, миновав наивысшую точку, снова устремляется к земле. Наверное, такое выражение лица было и у самого Смычка, когда он впервые столкнулся с «трамплином». Костя часто ломал голову: что будет, если гравитационная аномалия со всей дури швырнет гайку не вверх, а обратно в хозяина? Пожалуй, сотрясения и переломов в таком случае не избежать.
Подобные мысли наверняка мелькнули и в Серегиной голове.
Именно такие вот ничтожные глупости позволяли людям
– Стой здесь, – наказал Смычок, вручая трофейный вещмешок спутнику. – И если я не вернусь или вдруг упаду и не встану – не вздумай за мной соваться. Просто иди дальше, куда дорога поведет, и проверяй путь камешками, как я, пока не наткнешься на «калошу».
– «Калошу»?
– Это институтская летающая машина, обтекаемая, ну… как таблетка, в общем, ее ни с чем не спутаешь. Тебе надо будет передать сигнал о помощи, и тогда за тобой придут. Все понял?
– Да. Но лучше бы ты вернулся.
– Не поверишь, самому охота, – с ободряющей улыбкой сказал Костя.
Перед ними снова было Бердское кладбище с его угрюмыми надгробиями, «веселыми призраками» и достопамятной часовенкой, из которой Смычок совсем недавно спас Егора Замятина. Где-то поблизости наверняка бродил треклятый Коллекционер, а куча у дверей, которую Костя приметил еще в прошлый раз, при ближайшем рассмотрении действительно оказалась Шустрым, точней, тем, что от него осталось. Смычка едва не вырвало, когда он всмотрелся в эту груду мяса, высушенную безжалостным солнцем Зоны.
А ведь еще совсем недавно ЭТО было человеком. Возможно, таким же сталкером, как и сам Костя.
Морщась, Смычок побрел к часовне. «Призраки» в этот раз проявляли себя на удивление вяло – то ли ему свезло оказаться здесь, пока они гуляли по окраинам, то ли их траектории внезапно поменялись, и они покинули кладбище совсем. Редкий и отдаленный треск разрядов, впрочем, держал в тонусе, словно нарочно предупреждая Смычка, что расслабляться не стоит.
Дверь поддалась с трудом. Сталкер на всякий случай хорошенько осмотрел ручку, однако никаких изъянов не нашел – ни «мочалом», ни «коричневым мхом», с которым Смычок «познакомился» в прошлый визит, порасти она не успела. Тогда Костя взялся за нее и потянул на себя что есть силы. И дверь нехотя поддалась, позволив ему заглянуть внутрь.
Все в часовне осталось по-старому. Мертвый сталкер лежал на прежнем месте, по полу у окна были рассыпаны осколки витража, разбитого Смычком. Костя повернул голову влево и посмотрел на то место, где он обнаружил Егора. Потом медленно перевел взгляд на лежащего под распятием мертвеца.
Теперь он отчетливо видел то, что не заметил в прошлый раз.
Следы.
Одни принадлежали Смычку, а вот вторые явно были оставлены изящными туфлями ученого. Странно, что Костя не заметил их тогда. Видимо, хотел поскорей убраться, поэтому и сконцентрировался на более важных задачах.
Но Замятин! Каков лжец! Смычок ведь спрашивал его – к покойникам не подходил? И тот нагло мотал головой, корча из себя робкую овечку, а Костя ему верил…
Хорошо, что последующие события позволили ему увидеть истинное лицо
Камешек, брошенный умелой рукой, покатился по полу в направлении трупа. Кажется, ничего нового. Можно идти.
Смычок облизал пересохшие губы и зашагал к трупу, однако возле него не остановился – перешагнув, направился прямиком к вещмешку, который ютился в углу.
С тех пор как Исай невольно рассказал ему о «трассере», сталкер только об этих «оберегах» и думал. Один отыскал среди трупов оперативник Рома, но второй отряду найти так и не удалось. А если учесть, что, кроме Замятина, никто не пережил ту странную «мясорубку», сам собой напрашивался определенный вывод…
Смычок ухватил рюкзак за лямку, потянул вверх и невольно улыбнулся самыми уголками рта: тяжелый. Держа вещмешок в вытянутой руке, он побрел обратно к дверям.
Еще тогда, в больнице, взвесив все за и против, Костя понял, что часовня лучше прочих мест подходит на роль схрона для «трассера» – хотя бы потому, что в ней-то и прятался Замятин. Разумеется, в теории второй контейнер мог просто затеряться среди человеческих тел, но шанс на это был невелик: оперативники неплохо осмотрели то место и вряд ли проглядели бы немаленький артефакт.
Подойдя к двери, Смычков опустился на корточки и расстегнул ремешок.
Итак, момент истины?
Открыв рюкзак, он заглянул внутрь.
В потрепанном вещмешке лежал еще один цилиндр с «черными брызгами» – точь-в-точь такой же, какой они нашли у покойного Картуза.
Значит, вот это и есть легендарный «трассер»? И теперь у них полный комплект? Но почему тогда он не спасал их от аномалий?
Внезапно снаружи громыхнул выстрел. Смычок от неожиданности вздрогнул. Внутри все похолодело. На полусогнутых он прокрался к окну и осторожно выглянул наружу.
Сердце моментально ушло в пятки. За кладбищенской оградкой достопамятный Исай, небрежно поигрывая пистолетом, расхаживал вокруг лежащего на земле Сергея. Судя по всему, несчастный мужчина был мертв. По крайне мере, никаких признаков жизни он не подавал.
А к часовне, где засел Костя, тем временем медленно брел хмурый седой тип с автоматом в руках. Лицо мужчины показалось Смычку смутно знакомым, однако он так и не вспомнил, где мог его видеть.
Спохватившись, Костя спешно присел и вжался спиной в стену. Он чувствовал себя мышью, случайно забредшей в кошкин дом. Клятый Исай! Как ему удалось выжить? И за что, черт побери, он пристрелил совершенно безобидного Сергея?!
Смычок зажмурился, крепко-крепко. Почему, ну почему он не взял спутника с собой в часовню? Почему решил, что за оградой тому будет безопасней? Не прими он такое решение, и Сергей до сих пор был бы жив, а не истекал кровью у дороги…
Но слезами горю не поможешь. Несчастного мужчину уже не спасти, однако есть шанс отомстить за него и натравить Разуваева на это осиное гнездо, в котором, вероятно, погибли десятки людей. Но для начала надо выжить самому.
Костя понял, что незнакомец подошел к окну, по тени, возникшей на противоположной стене. Резко поднявшись, он без колебаний выстрелил мужчине в лицо.