Выбор свободы
Шрифт:
А судно, казалось, замерло на месте, хотя всем преследователям было видно, с какой натугой ватажники машут шестами и длинными веслами. Но несмотря на это, те из степняков, что устремились к судну первыми, всё никак не могли доплыть до кормы, им мешали неожиданно сильные и упругие водные струи, вырывавшиеся из-под днища. Хингаям, и оставшимся на берегу, и тем, кто только подъехал, казалось, будто сородичи просто слишком лениво работают руками, и на пловцов со всех сторон сыпался град презрительных выкриков и оскорбительных насмешек, заставлявших их грести ещё отчаяннее.
Шумели степняки без опаски, от этих мест до Туры было
Новая волна степняков, бросившихся в Хорог с подножия холма, почти достигла барки, когда ватажникам, ещё отчаяннее замахавшим веслами, удалось немного выдвинуть свое судно вперед, оставляя барахтаться на стрежне вымотавшихся врагов из первой орды. Многие из них развернулись к берегу, слишком поздно начиная понимать, что зря в пылу погони отпустили животин, немедленно вернувшихся на сушу.
Одежда захватчиков, сшитая из плохо выделанной кожи, успела за это время пропитаться водой и тянула на дно как камни, а разбухшие узлы ремешков никак не удавалось развязать. Некоторым, у кого был под рукой острый нож и остались силы, чтобы разрезать ремни, удалось выбраться на берег. Чтобы тотчас обессиленно свалиться на песок под ударами плетей командиров, озверевших от бестолковости своих воинов.
Воины, только сейчас подоспевшие на берег и считавшие себя безнадежно опоздавшими к дележке добра из сложенных на барке тюков, проносились мимо неудачливых соратников со злорадными усмешками и прямиком направляли своих лошадей в воду. Стремясь как можно быстрее попасть туда, где злосчастная барка с видимым усилием пыталась уйти вверх по течению.
Однако не повезло и этим захватчикам. Несмотря на все их старания, барка умудрялась всё время держаться на несколько локтей дальше, чем нужно для броска крюка.
— Наверх! — резко скомандовал наконец-то прибывший светловолосый шаман и вслед за исполнившими его приказ степняками двинулся по склону на холм.
Больше сотни воинов двинулись за ним, а остальные, сообразив, что у хитроумного Барата обязательно найдётся способ остановить проклятую барку и течение понесет ее вниз, остались ждать на берегу, презрительно рассматривая тех, кому хватило смышлёности и сил вернуться на сушу. Они просто нерасторопные слабаки, считали те, кому ещё не пришлось изведать на своей шкуре, каково это — барахтаться в неизвестно откуда взявшихся тугих струях в тянущей на дно одежде.
Лишь самые старые и опытные воины хмурились всё сильнее, но голос подать не решались, уж слишком жесток новый хешиз, доверенный шаман молодого хана, объявившего себя единым правителем степных кланов.
Глава восемнадцатая
Встав за нависшим над тропою огромным валуном, Веся наблюдала за тем, как степняки всё ближе подъезжают к кустам, где для них подготовлены первые ловушки, и мысленно проверяла, достаточно ли сделала для того, чтоб защитить своих спутников. Самым первым она, разумеется, постаралась защитить самого Саргенса, ещё в тот миг, когда чародей уходил от пригорка, где посвятил ее в тайны своего предвиденья.
И теперь хвалила себя за так вовремя проснувшуюся сообразительность — после этого чародейка с учителем так больше и не встретилась. Сначала он, прикрывшись отводом глаз, усиливал поставленные воинами ловушки собственными «подарками» потом готовил новые, а под конец и вообще ушел на обрыв, наблюдать, как справляется со своей задачей Тонрел. По задумке чародея у хозяина барки была нелегкая задача как можно дольше, пока к берегу не подойдут почти все отряды хингаев, водить степняков за нос, изображая беспомощную жертву. Это ему полностью удалось, и хотя самой Весе не видно было реку, дозорные постоянно приносили известия о событиях, там происходящих.
— Веся… — Лирс смешался под укоризненным взглядом, оглянулся на прятавшихся за кустами и валунами воинов и поправился: — Эвеста, ты меня зачем-то искала?
— Уже нашла, — привычно бросая в ястреба толику силы, пошутила куница, посмотрела на разочарованное лицо княжича и мягче добавила: — Хочу предупредить, сегодня Даренс в особой опасности. Дай приказ пятерке самых надежных воинов держаться рядом с ним. И сами с Ранзом будьте поосторожнее, вперед не лезьте.
— Знаю, — необычно серьезно кивнул Лирсет, — а что ты сначала сделала?
— Всем вам добавляю силы и даю ей приказ в случае ранения немедленно начинать исцеление. — Веся немного слукавила, но пока раскрывать все придуманные за последний час секреты не собиралась. — Но всё равно на сабли и пики не бросайтесь! Капля целительной силы — это далеко не сам целитель, от смерти не спасет!
— Спасибо, — кивнул княжич и развернулся идти прочь, как вспомнил: — А Ранза ты уже защитила?
— Да, и остальных тоже. Ты последним оставался, беги. — И снова повернулась в сторону врагов.
Передовые орды степняков за это время миновали пологий участок склона и въехали в густой кустарник, за которым их ждали первые, самые коварные ловушки. Они начинали работать лишь по сигналу амулета, а подавать этот сигнал, пока Барат не минует кусты, Саргенс настрого запретил.
Шаман-предатель — вот кто был самой большой его заботой и печалью, заносчивый и избалованный мальчишка с особыми способностями и большим, чем у многих магов первого круга, резервом. Его отец, неимоверно гордившийся успехами сына, начал обучать его с раннего детства и постарался научить Барата всем заклятьям, как доступным ему самому, так и тем, о которых знал лишь из книг и свитков. Хусат доверял сыну самые сокровенные секреты чародеев, учил его самым мощным и безжалостным боевым заклинаниям. И не желал замечать, что мальчишка растет грубоватым и дерзким и зачастую не слушает даже собственную мать.
Два раза Сарг наступал на горло своей гордости и чувству собственного достоинства и шел предлагать себя в учителя Барату. И каждый раз уходил, едва сдерживаясь, чтоб не поджарить по пути всю живность, какая попадается.
Второй раз был уже после того, как погибли Хусат с Ветрой. Глупо погибли, не взяв по собственному легкомыслию ни особых амулетов, ни оружия, отправляясь в заурядный дозор вдоль берега. Тьма их теперь знает, почему они и защиту вокруг шатра, натянутого на месте обычной стоянки, не сделали. Но шаман степняков, пытавшийся подобраться к Антаили как можно ближе, воспользовался всеми их ошибками очень хладнокровно. И сначала сплел вокруг шатра три сторожевых круга, только потом обрушил на спящих чародеев жидкий огонь.