Выбор ведьмы
Шрифт:
— Но ведь не стала еще! — выпалила Табити.
— А когда станет, будет поздно! Ствол Мирового Древа начнет засыхать — ты всерьез думаешь, Владычица моя, что это не затронет крону? Рядом с тобой будет вонючий издыхающий мир, и вместо этих их фильмов и телефонов сквозь порталы к нам — к тебе в Ирий! — полезет мор, смерть и яд! Приведи мне хоть один довод, Владычица и Созидательница… — Симаргл подался вперед, его темные глаза испытующе уставились на Табити. — Один четкий и логичный довод, почему я не должен убрать существа, столь опасные для целого мира? Существа, которые рано или
— Надо же, Пес требует логики! — фыркнула Табити.
— Раз ты перешла к оскорблениям, значит, доводов у тебя нет, — заключил Симаргл, хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся.
Табити вдруг вскочила и метнулась за ним со скоростью и плавностью атакующей змеи. Крепко схватила его за руку.
— Не делай этого! — горячо заговорила она. — Я стара, я много видела, поверь моему опыту и моему чутью: что убьешь — не вернешь, не возродишь, не увидишь, что дальше станется! Убить — это навсегда!
— На заре времен ты тоже не убила Мардука и других богов, потому что хотела увидеть, что дальше станется, — почти грубо бросил он. — Увидела? Они убили твоего мужа и, в сущности, убили тебя. Понравилось? — Он рывком высвободился из ее хватки. — Люди станут всего лишь еще одним биологическим видом, исчезнувшим в мире людей, — он коротко и зло рассмеялся и исчез.
Полупрозрачная Табити над зеркалом осталась стоять, замерев словно в отчаянии. Потом вдруг медленно подняла руку, губы ее растянулись в змеиной усмешке, и она аккуратно стряхнула в пустой кубок капли багряно-алой крови, оставшейся на длинных, острых, как ножи, когтях.
Изображение исчезло. Некоторое время в судебной пещере царило полное молчание.
— Вы заперли его в алтаре его собственной кровью? — наконец хладнокровно поинтересовалась Танька.
— Мне нужен был замок, который не отпирается снаружи, — накрывая зеркало когтистой ладонью, кивнула Табити. — Если сам Симаргл и вся его кровь внутри, то делать такой замок на крови казалось идеальным способом. Кто ж знал, что Великий Пес, тысячелетиями звавший своими детьми лишь плоды на деревьях и детенышей в звериных логовах, вдруг и впрямь обзаведется ребенком, да еще от человечки, да еще такой… особенной. Он ведь и сам не знал. — Она задумчиво поглядела на Ирку и едва слышно пробормотала: — Вопрос в другом — а знала ли Лизка? И если знала, зачем ей это могло понадобиться?
«Знала. — Ирка снова вспомнила привезенные Танькой фотографии, сейчас лежащие на дне Иркиной сумки. — А зачем…» Она пожала плечами. Скоро все станет понятно. Скоро не останется совсем никаких тайн.
— Вы сделали это… ради людей? — хрипло спросила она у Табити, Древней Ирийской Змеи, хладнокровно решившей, что ведьме Хортице жить не следует… и спасшей весь человеческий род.
— Я не нашла логичной причины, почему человеки не могут стать еще одним исчезнувшим видом. Слова «чувствую, что так нельзя, просто объяснить не могу» он вряд ли посчитал бы логичными. Трудно ждать разумного поведения от мужчины и пса! Но это же не повод позволять ему делать как хочет он, вместо того чтобы делать как хочу я! — пожала плечами Табити.
— Ну…
Ирка ее предостерегающе пнула, а Табити одарила уничтожающим взглядом:
— Познакомить тебя с разумным камнем, деточка? Не в пример человекам, он действительно разумный! Но я сомневалась, что гибель человечьего рода пройдет так уж легко для вашего мира… а значит, ваша смерть, горе и боль поползут и к нам…
— А теперь смерть, горе и боль здесь! — рыкнул Грэйл Глаурунг. — Владычица спасала чужой мир… а Мертвый лес возник у нас! Спасла человечков… и вместо них погибают змеи.
— Что сделано, то сделано, — быстро сказал Айт. — После девяти лет войны мир с Прикованным… безопасный для нас мир… возможен, только когда алтарь, в который он заточен, окажется в кольце змеиных войск и мы будем держать в когтях его жизнь и смерть! Если мы простим ему все — гибель наших человеков и змеев, захват наших земель и наше собственное унижение, — он решит, что мы не просто враги, а слабые враги! Таких не щадят.
— Если Владычица и Великие драконы одумаются… — вкрадчиво начал молчавший до сих пор серокожий, — и отдадут Повелителю сосуд с его кровью, Повелитель готов простить тринадцать лет заточения и скрепить мир своим Словом в обмен на Слово Табити-Змееногой.
— Собачье Слово? — фыркнул Айт.
— Это он Ирку сосудом называет? — вскинулся Богдан. — Она тебе что — банка?
Ирка выпрямилась до хруста в позвоночнике. Она по-прежнему казалась спокойной, но в желудок словно изнутри ледяные драконьи когти впились. Она поставила все на эту поездку в Ирий, на свою последнюю надежду разобраться… помочь своей земле и покончить с бесконечным бегством и погоней, продолжавшейся всю ее жизнь! Ну что ж… кажется, так и вышло! Погоня и впрямь закончилась: ее догнали. Она сама пришла в ловушку, по собственной глупости и самонадеянности, положившись на слова того, в кого она… влюбилась. Только вот у его родственников тоже свои планы и желания.
— Вы не смогли поймать ее ни в ее мире, ни в нашем, а теперь хотите, чтобы драконы Ирия стали ловчими псами для Пса? — Табити с тихим смехом откинулась на спинку кресла и любезно сообщила: — Это совершенно невозможно. Ее высокопревосходительство наднепрянская ведьма является посланницей человечьего мира, а законы Пещер запрещают раздавать послов по рукам как ненужных щенят. Неправда ли, сын мой Грэйл Глаурунг?
— Это совершенно невозможно, — хрипло повторил связанный Земляной.
— Тогда вы все сдохнете! И ты, и твои змеи, от мала до велика! — выпалил серокожий.
— Неразумно оскорблять дракона в его же пещере, — оскалила клыки Табити.
— Меня тоже защищает ваш закон, — показал мелкие хищные зубешки серокожий. — Я ведь тоже посланник. Мертвого леса и моего Повелителя.
— И кто ж тебя сюда приглашал? — рыкнул Вереселень Рориг.
— Хм… — откашлялась Ирка. — Боюсь что… я. — Она смутилась и торопливо пояснила: — Вчера отец… Симаргл… Прикованный говорил со мной в приграничной деревне и…
— Говорил?! Как?! — вскинулся Айт.
— Через тело убитой женщины, когда-то спасшей мне жизнь.