Выбор веры. Войны языческой Руси
Шрифт:
А сколько рабов и рабынь обрели свободу? Тех, кто трудился в поте лица на иудейских хозяев, кто ублажал их. Тех, кого держали в бараках работорговцы, выставляли нагими перед покупателями. Тех, кто уже был продан и ждал отправки в далекие страны… Сколько людей обливались счастливыми слезами и обнимали соплеменников – русичей, вятичей, муромчан, печенегов, гузов? О них нигде не упоминается. Но ведь они были. Зато хазарам попало крепко. Ибн-Хаукаль писал, что от них «не осталось ничего, кроме разбросанной неполной части». Они прятались на волжских островах с надеждой «остаться по соседству со своими областями» – вернуться домой, когда русичи уйдут. Но «народ рус… рыскал за ней», за этой «неполной частью». Гнездо нечисти выводили под
Уничтожив Итиль, часть русской армии отправилась на Терек, стерла с лица земли прежнюю хазарскую столицу Семендер и Беленджер. А сам Святослав и костяк его дружин переволокли ладьи с Волги в Иловлю, выплеснулись на Дон и взяли Саркел. Это была не просто крепость, а центр хазарского пограничного командования. Отсюда осуществлялось управление всей системой крепостей. Раскопки показали, что Саркел был захвачен с жестоким боем и снесен до основания. На его месте Святослав велел строить русскую крепость Белая Вежа.
По Дону князь вышел в Азовское море, разгромил Самкерц и Таматарху. Одним походом были сокрушены все крупные города Хазарии! Святослав ставил целью не победить каганат, а полностью ликвидировать его. Срубить чудищу все головы одним махом. Он и срубил их. А брать сотни замков, перегородивших степи между Доном и Днепром, вообще не потребовалось. Как только пали Итиль и Саркел, хазарские гарнизоны, которым русичи вышли в тыл, бросили крепости и бежали к своим друзьям, в Болгарию [140]. Святослав повоевал еще на Северном Кавказе, побил хазарских вассалов, ясов (аланов) и касогов. Они разделились. Одни вслед за хазарами рванули к болгарам, другие примкнули к русским. Некоторых ясов и касогов князь «приведе Киеву» и поселил в его окрестностях.
Но блестящая кампания 965 г. этими успехами не ограничилась. Перед Русью стояла еще одна жизненно важная задача – утвердиться на море. Святослав ее тоже решил, причем легко, как бы между делом. По дороге домой его войско прошлось по византийским владениям в Приазовье и Северном Крыму. Пограбили 10 городов и 500 деревень. Но население в этих краях было смешанным. Вместе с греками издавна селились славяне, вступали в браки друг с другом. Один из византийских топархов (начальников провинций, его имя осталось неизвестным) сокрушенно записал, что большинство его подчиненных «жило по обычаям варваров», и при нашествии русичей «города и народы добровольно к ним присоединялись». Даже местная знать отказалась слушаться топарха, единогласно постановила подчиниться Святославу. Автору записок пришлось ехать в Киев. В столице он нашел князя, «который могуч большим войском и гордится силой в боях». Святослав ласково принял топарха, побеседовал с ним. За то, что византиец изъявил покорность, князь оставил его правителем прежних владений и даже добавил одну область, пообещал новым подданным защиту и сохранение всех доходов [122].
Но вражескую коалицию Святослав намеревался добить. В 966 г. он выступил в следующий поход, на Болгарию, где нашло пристанище множество хазар. Хотя на этот раз планы сорвались. Восстали вятичи. Они были ничуть не против освобождения от каганата, но и Киеву повиноваться не желали. Когда узнали, что полки Святослава отправились к Дунаю, взялись за оружие. Но князь таких шуток не любил. Понимал, что для войны с внешними неприятелями надо иметь прочный тыл. Получив известие о мятеже, он сразу повернул войско в противоположном направлении, на Оку. Вятичей Святослав победил и обложил данью. Сами виноваты. Не хотите служить Руси по-хорошему, извольте платить.
После крушения Хазарии в состав Руси возвратились Верхнее Поволжье, междуречье Волги и Оки. Здешние финские племена меря, мещера, мурома повели себя совсем не так, как вятичи. Они уже побывали и под властью русских князей, и под властью хазар, поэтому сделали однозначный выбор. Ни одного их восстания против русских в истории не зафиксировано.
37. Святослав и
Болгария в Х в. была великой державой, охватывала земли от Черного до Адриатического морей, от Молдавии до Албании и Македонии. Царь Симеон 30 лет воевал с Византией, и его государство только усиливалось от победы к победе. Но 30 лет «дружбы» с Византией привели Болгарию к полному развалу. Знать заразилась греческими влияниями. Дети аристократов учились в Константинополе, перенимали византийские моды, худшие столичные пороки, и считали себя «ромеями». Бояре продавались и изменяли. А царь Петр поддался на лесть Константинополя и вел себя, как послушный вассал императора. Но в Болгарии были и патриоты. Они видели, что страна катится к гибели. В противовес «византийской» партии сложилась «антивизантийская». А в результате Болгария разделилась на Восточную и Западную. В Западной с Петром больше не считались.
И вдруг иллюзии «братства» с греками оборвались. Когда император Никифор Фока вернулся из победоносного похода в Сирию, Петр прислал к нему посольство. Предлагал женить одного из своих сыновей, Бориса или Романа, на византийской царевне. Но Никифор о ситуации в Болгарии прекрасно знал, счел, что она в достаточной степени разложилась, а значит, пора с ней поговорить другим языком. Вместо обычных восхвалений и почестей грубо обругал послов и велел бить по щекам. Обозвал болгар «бедным и гнусным народом скифским». Над сватовством посмеялся. В ответ послал ультиматум, чтобы Петр прислал сыновей заложниками к императору. Добавил еще ряд условий, заведомо невыполнимых.
Болгарский царь растерялся, пробовал договориться, но Никифор уже выступил на него с войском. Он легко захватил приграничные города, дошел до Балканских гор. И все же он недооценил противника. Вероломство возмутило многих вчерашних друзей Константинополя. А простые болгары, в отличие от бояр, теплых чувств к византийцам вообще не питали. На горных перевалах армия Никифора встретила дружный и крепкий отпор. Император надеялся на быструю и легкую победу, а получил еще один фронт. Это был ох какой серьезный просчет! Войска требовались на востоке, развить успех против арабов. Добавил головной боли Святослав, захвативший византийские владения в Причерноморье. А теперь – болгары…
Но греческая дипломатия не зря славилась изощренным мастерством. Вот и сейчас она нашла выход – заключить союз… с русскими. План сулил сплошные выгоды. Святослав сцепится с болгарами, это отвлечет князя от крымских городов, а император сможет продолжить войну в Сирии. В Константинополь вызвали сына херсонесского стратига Калокира – херсониты часто контактировали с русичами, знали их обычаи и язык. Чтобы придать посольству достаточный ранг, Никифор присвоил Калокиру высокий чин патрикия, выдал ему 15 кентинариев золота (1 кентинарий – 36 кг). По греческим расценкам, русским наемникам платили 1 кентинарий на 700 воинов [144]. То есть, предполагалось нанять армию в 10 тыс. человек и бросить на болгар.
Когда Калокир прибыл в Киев, он понравился Святославу, князь и грек подружились. А война была предрешена еще до приезда посольства. Русский государь и сам был готов начать ее, да вятичи помешали. Поэтому с Калокиром договорились без проблем. В 967 г. полки выступили на юг. Неприятели знали о приближении русичей и изготовились. Армия царя Петра, отступившие к болгарам хазары, ясы и касоги заняли позиции на Днестре, прикрыли переправы [122]. Но у Святослава имелись союзники, к нему шли сородичи жены, мадьяры. Князь не стал атаковать врагов, повернул к верховьям Днестра. Встретился с венграми, форсировал реку и расшвырял болгарско-хазарские рати. Петр был в ужасе. Взывал к Византии, соглашался на любые уступки и молил о помощи. Никифор оставил его призывы без внимания. Зря, что ли, отдали полтонны золота? А русские громили Болгарию, взяли штурмом город Переяславец. Царь, не видя спасения, капитулировал. 80 городов открыли ворота победителям.