Выбор зверя
Шрифт:
Красная пелена застилает глаза, и я срываюсь с места. Не помню, как покидаю больницу, врезаясь в кого-то на выходе.
— Далеко собрался? — спрашивает Джойс и становится у меня на пути. Глубоко вдыхаю и борюсь с желанием оттолкнуть его — Ты в таком виде сейчас столько ошибок наделаешь.
Перевожу взгляд, когда замечаю движение. Рядом с ним появляется Хэйдэн. Осматривает меня внимательно, а затем протягивает руку и выхватывает у меня из рук листок Волтерса.
— Что это такое? — спрашивает Джойс и принимает из рук Хэйдэна записку Волтерса. — Да что бы ни было,
— Я собираюсь отомстить…
— Ты в самом деле думаешь, что ей сейчас это нужно? — сердится на меня Джойс и толкает в грудь. — Ей нужен ты. Рядом. И твоя поддержка. То, что ты будешь в таком состоянии гоняться за ликанами, рискуя сделать себе ещё хуже облегчения ей не принесёт.
— Я не могу, — произношу я сквозь зубы и смотрю на Хэйдэна. Но он стоит передо мной с каменным лицом. Во всём согласен с Джойсом.
— Можешь, — вздыхает Джойс. — Если сейчас уйдёшь, рискуешь её потерять. — говорит он и протягивает руку. Кладёт мне на плечо и несколько раз ободряюще сжимает. — Всё, что тебя мучает стоит ей рассказать. Ты достаточно сильный, чтобы рвать своих врагов, но недостаточно сильный, чтобы признаться в своей боли любимой женщине? Если, не хочешь её потерять придётся делать то, что причиняет боль. В противном случае Волтерс сделает всё, чтобы разлучить вас. Вот уже начал стараться, — говорит и машет перед моим лицом листком Волтьерса.
— Джойс во всём прав, — наконец говорит Хэйдэн — Возвращайся к Мередит. Мы с ним проверим. Каждый из нас мечтает отомстить за вас и вашего… — замолкает он и поджимает губы. А я разворачиваюсь и возвращаюсь в больницу.
Глава 50
Открываю глаза и делаю глубокий вдох. В мой нос врезается неприятный запах лекарств, чистого белья и, похоже, куриного супа.
Но мне это не нужно.
У меня была истерика и Константин кого-то позвал, кажется, они ввели мне снотворное.
— Проснулась, моя девочка, — слышу мамы и поворачиваюсь. — Как же ты напугала нас, — говорит она и её глаза наполняются слезами.
Присаживается рядом со мной, берёт за руку и несколько раз сжимает. Выглядит так, словно не спала несколько дней, а её эмоции неприятно липнуть к телу.
— Если ты знала, что я пережила. Я думала, умру вместе с тобой, моя маленькая девочка.
— Разве вы с отцом не отказались от меня, — говорю я и мама вытирает слёзы.
— Одно дело говорить о том, что у нас больше нет дочери и в глубине души надеяться, что ты, неразумная девочка поймёшь свои ошибки и вернёшься в родительский дом, умоляя о прощении. — всхлипывает она, — И совершенно другое дело видеть тебя полумёртвой, — снова всхлипывает и ещё больше слёз катится по её щекам.
— Где Константин? — спрашиваю я и поднимаюсь. Всё тело болит. Каждая клеточка отзывается нестерпимой болью. Мама подскакивает и помогает устроиться. Подкладывает под спину подушку и поправляет волосы. — Где Константин? — повторяю я и мама прикусывает губу.
В груди у меня огромная дыра. Физическая боль от рваных ран, что я чувствую, меркнет по сравнению с тем, что я испытываю от потери
Я не хочу видеть мамины слёзы, слышать её слова о том, что они ждали моего раскаяния и я не хочу чувствовать запах куриного супа и это давящей и неприятной сейчас мне заботы.
Всё, что мне нужно это Константин и его объятия.
Я хочу, чтобы он посмотрел на меня, чтобы обнял и сказал, что не винит меня в том, что я оказалась настолько слабой, что не смогла дать достойный отпор. Не винит в том, что едва не был растерзан ликана из-за меня. В том, что всё это из-за меня нет никаких сомнений.
— Его нет, — врезается в мои мысли голос мамы. Ловлю её взгляд. Смотрит на меня с такой жалостью, что я хочу закричать — Он ушёл. — добавляет она и словно бъёт меня сейчас наотмашь — По каким-то делам стаи.
По каким-то делам стаи?
— Что ты такое говоришь? — взрываюсь я — Какие дела стаи? — кричу я — Мама! Какие дела стаи, если мы потеряли ребёнка, — глаза наполняются слезами, в висках стучит от боли.
— Вот и я так сказала, но он ушёл и слушать не стал. Будто это сейчас важнее, — продолжает мама. — Наверное, для него это не так важно, в конце концов, твоя беременность была неожиданной, а он ведь вначале и вовсе тебя не хотел принимать. Откуда нам вообще знать, что на уме у таких, как он. По хорошему ему стоило быть рядом и поддерживать тебя, но он ушёл. Ты разве не понимаешь, что в итоге оказалось для него важнее, ты для него…
— ЗАМОЛЧИ! — кричу я и закрываю руками лицо. Всхлипываю и снова кричу, чтобы она замолчала. Кричу от боли, что разрывает мою грудь изнутри. Вою раненым зверем и дёргаюсь, когда чувствую мамины руки на плечах — Уйди, пожалуйста, просто оставьте меня в покое.
Ощущаю ещё больше рук на себе и открываю лицо.
В палате теперь людно, кажется, мама позвала кого-то из медсестёр, чтобы мне снова сделали укол. Вырываюсь из хватки, но им всё же удаётся. Кричу на них и прошу оставить меня в покое, а затем откидываюсь на подушку и прикрываю глаза.
Знаю, что совсем скоро подействует то, что они мне дали.
— Прости моя девочка, что говорю тебе эти неприятные вещи. — слышу, как шепчет мама, но глаза больше не открываю. Её голос становится всё тише, и в какой-то момент я уже не могу разобрать слова, а затем проваливаюсь в темноту.
Глава 51
— Мне очень жаль, но вам туда нельзя, — говорит один из стражей Волтерса и становится передо мной, когда я собираюсь пройти в палату моей женщины.
Хмыкаю и чувствую, как поднимается ярость.
— Отойди, — говорю и сжимаю руки в кулаки, но он не шевелится. А я лихорадочно придумываю, чтобы я мог предпринять, ведь если стану разбираться кулаками, то в ближайшее время мне точно не увидеть Мередит.
Открываю рот, чтобы что-то сказать, но замираю и резко разворачиваюсь, когда в нос врезается запах Дикона.
— Если не впустишь его, то я нападу на тебя. Поверь, мне терять нечего и если прогонят, я не расстроюсь, — спокойно произносит он и сжимает руки в кулаки.
Страж, что стоит передо мной, напрягается и осматривается.