Выбор
Шрифт:
Но все это было недопустимо. Она не должна так реагировать на мужчину. Как вообще можно ставить под угрозу работу, даже не приступив к ней всерьез?! Лиза ударила кулаком по столу, злясь на себя за такую реакцию, и тут же заметила изумленный взгляд сидящей за соседним столом женщины.
— Елизавета Андреевна? — доктор, представившаяся как Татьяна Сергеевна Олдина, отложила свои бумаги. — С вами все в порядке?
Ильина на мгновенье прикрыла глаза, делая глубокий вдох и приказывая себе успокоиться. Не хватало еще с первого дня прослыть
— Все хорошо, — она улыбнулась, стараясь, чтобы улыбка выглядела как можно более естественной. — Делала расслабляющую гимнастику для рук и немного перестаралась.
— Оо… — Татьяна машинально взглянула на ее руки. Такого ответа она явно не ожидала. Но и не верить новой сотруднице повода не было. — Гимнастика — это хорошо. Я вот тоже говорю себе, что надо обязательно делать хоть какую-нибудь разминку, иначе к концу дня сил совсем не остается.
— Понимаю, — Лиза кивнула. — Я давно взяла за правило при любой свободной минутке делать какие-то упражнения. Очень помогает.
— Какая вы молодец, — кажется, коллегу все же удовлетворило данное объяснение. Она снова уткнулась в свои бумаги.
Лиза тоже раскрыла очередную историю болезни. Нахмурилась. 35 лет, третий выкидыш подряд. Можно себе представить, что чувствует сейчас эта женщина, когда очередная попытка стать счастливой матерью ни к чему не привела. Надо бы поговорить с дежурным врачом, принимавшим ее, прежде чем встречаться с самой пациенткой.
— Кто сегодня дежурил?
— Павел Владимирович, — отозвалась Олдина, не поднимая глаз от бумаг. — А что?
Лиза вздохнула: что же, избежать встреч на работе им все равно не удастся. И чем раньше она научится спокойно на него реагировать, тем лучше.
— Хочет поговорить с ним о поступившей ночью пациентке. Не подскажете, где я сейчас могу его найти?
Глава 5
Тело и белье Павла были мокрыми от пота, казалось, промок даже медицинский костюм. Медсестра вытерла мужчине бровь над маской. Освободив, наконец, лицо, Соболев взглянул на коллег, стоявших с другой стороны от пациентки, которые уставились на него так, словно видели перед собой чудовище.
— Прекратите стоять, как истуканы! — почти рявкнул Павел. — Укрывайте ее, — и, больше не взглянув на них, покинул операционную.
Пройдя несколько шагов, он прислонился к стене и опустил голову, тяжело дыша. Пот продолжал литься. «Этим вечером можно будет обойтись без пробежки», — неожиданно подумал мужчина.
— Мы едва не потеряли ее, — следом вышел хирург, работавший в паре с Соболевым.
— Мы?! Ты ничего не перепутал, черт тебя подери?! — сейчас его мало заботило, что кто-то мог их услышать. — Ты был первым, Антон! Ты можешь объяснить мне, что случилось? Если бы не я, эта женщина умерла бы от кровотечения
— Ну… — Кузьменко дернулся, отводя глаза, и его лицо потемнело.
— Если когда-нибудь повторится что-то подобное, я все расскажу. Тебе ясно?
— Послушай, Паш, — пробубнил хирург. — Каждый из нас может допустить ошибку…
— Ошибку?! — он ринулся к Антону, сминая тоже влажный от пота хирургический костюм на его груди. Мужчину тряхнуло от такой хватки, а в расширенных глазах отразился откровенный страх. — Ты это ошибкой называешь?! Ты человека чуть было не угробил! Я не говорю уже о том, что она может больше никогда не забеременеть по твоей милости!
— Но ведь все обошлось…
Ему на самом деле захотелось прибить этого идиота.
— Только потому, что я там оказался! Только поэтому, понятно?! Но если ты не сделаешь нужные выводы… — он приказал себе выдохнуть. Разжал руки, медленно отступая от Кузьменко. — Это последнее предупреждение, Антон. Если что, пеняй на себя. Ты мой друг, но я не позволю тебе калечить пациентов. Оставляй все свои проблемы за стенами больницы. Или ищи себе другое место работы!
Хирург повел плечами, словно сбрасывая напряжение, процедил в сторону сквозь зубы:
— Ты пока еще не заведующий, чтобы уволить меня.
— Вот именно: пока. Можешь не сомневаться, за этим дело не станет. А в своем отделении я не позволю ничего подобного!
— Мне показалось, что Ильина настроена весьма решительно.
— Тебе показалось. А если и нет, я с этим разберусь.
Антон хмыкнул в ответ, пристально рассматривая друга и явно довольный возможностью сменить тему.
— Собираешься пустить в ход собственное обаяние? Очаровать новую докторшу и таким образом устранить соперницу?
Павел бросил на него хмурый взгляд.
— Мы вообще-то о работе говорим. И о судьбе нашего отделения. А я — лучший специалист и самый подходящий претендент на эту должность. Тебе не хуже меня об этом известно.
— Но Ильина — красотка, — ухмыльнулся Кузьменко. — Почему бы не совместить приятное с полезным?
Соболев все еще злился на него из-за случившегося в операционной, да и обсуждать прелести новой коллеги был не готов. Он развернулся, направляясь в сторону ординаторской, и бросил на ходу:
— Оставь свои шуточки при себе. Подумай лучше, что ты скажешь родственникам Валуевой.
В кабинете никого не оказалось — на его счастье. Павел знал, что тишина продлится недолго, да и ему самому пора было на обход. Но мужчину по-прежнему трясло и градом лился пот. Почти рухнув на кушетку, Соболев опустил голову на руки.
Он понимал, что вел себя с Кузьменко слишком резко, но не ощущал раскаянья. Вряд ли оно было уместно сейчас, хоть дело и касалось лучшего друга. В подобных ситуациях для чувств места нет. Когда имеешь дело с человеческой жизнью, такая роскошь, как возможность ошибиться, недопустима. Чаще всего и вторых шансов не бывает.