Выбор
Шрифт:
— Я не могу это одеть!
— Послушай меня “единорожек”, свои загоны можешь засунуть себе куда подальше да поглубже. У тебя десять минут подобрать себе обувь и теплую одежду. Лишняя секунда и я ухожу один, — выдвинул ультиматум, так как никогда особым терпением не отличался, а тут поставил целый рекорд.
На её лице можно было наблюдать целый процесс: возмущение, отрицание, осознание, и принятие. Целую минуту она потратила на пантомиму, очень интересно смотреть, жаль от своих слов отказываться не собирался.
— У меня вообще-то имя есть! Люба,
— Ну, а ты можешь называть меня, мой повелитель, — сделал паузу. — Или Борис.
— Не высокомерно ли? — колко заметила Любовь.
— У тебя осталось семь минут. Можем ещё поострить, если хочешь.
Видно наконец почуяв к чему всё идёт, или ещё по каким признакам определив что ждать я не буду, она заметалась как электровеник. Через шесть минут уже была готова как на выданье: плотная рубаха под курткой всё это со свисающими рукавами, брюки успела заправить в берцы размеров на 7 больше.
— Всё я готова!
— Ну вот, так ты мне нравишься гораздо больше.
— Тебе нравятся женщины в мужской одежде? — ядовито спросила Люба.
— Мне нравятся женщины делающие разумные вещи в приемлемые сроки, — холодно отрезал я. — Пошли, надо слинять отсюда подальше.
Выйдя из квартиры мы застали последствия пребывания здесь той громадины. Все поручни изогнуты по ходу движения, стены и так обшарпанные дополнительно ободраны толстыми боками, особенно это заметно на лестничных площадках где непомерная туша поворачивалась. Некоторые ступени треснули, будь тварь чуть крупнее не пришлось бы идти на ухищрения. Пройдя через развалины тамбура очутились перед солидной лужей крови. И надо бы пройти мимо, но там лежал мой любимый рюкзак.
— Люба иди-ка сюда, — дождавшись пока она дошлёпает, продолжил: — Вон видишь рюкзак? — она кивнула. — Сходи принеси. И нечего на меня так смотреть.
Хотя справедливости ради стоит отметить что косилась она больше на здоровую тварь, и долгую минуту что ей понадобилось собраться с духом, тоже наблюдал за мутантом заканчивающим трапезу. Утопая по щиколотку, она с жалобным подвыванием добежала до рюкзака и обратно.
— Мог и сам сходить, — протягивая мне рюкзак, высказалась она.
— Конечно мог, но мне надоело смывать с себя кровь, — проигнорировав попытку всучить ношу сказал я. — Понесёшь.
И не оглядываясь двинулся прочь, предстояло ещё найти место для ночлега, и если повезёт одежду. Вскоре позади услышал звук шлёпающих по асфальту берцев пополам с сердитым сопением.
Спустя полчаса направленного блуждания, наконец нашёл задрипанный вещевой магазинчик непонятно как уцелевший во времена супермаркетов и торговых центров. Подёргав за ручку убедился в недальновидности хозяев. Ограбят то в любом случае, а так ещё и дверь поломают. Саданул навершием в стекло, первый слой растрескался, но там ещё оставалась парочка. Вот жили же раньше, одно стекло и никаких проблем.
— Любовь вынужден вас поздравить, время носки рюкзака окончено, — снял с
— Ты же вламываешься в чужой магазин! — снова непонятно зачем она сделала замечание.
— А то что в твою квартиру я тоже вломился, тебя не смущает? — саркастический спросил её. — Обстоятельства вынудили меня это сделать в обоих случаях. И та здоровенная хреновина спокойно бы вломилась в твою квартиру и скушала, не вытащи я тебя. И вообще, ты хочешь дальше ходить в таком виде?
— Неет, — неуверенно протянула она.
— Тогда не е. и мне мозги. Стой рядом и жди.
Вытащив монтажку в несколько ударов проделал дырищу и зачистил торчащие осколки. После случая в детстве когда друг отца по пьянке отъехал на тот свет, просто разбив стекло рукой, я очень осторожно относился ко всяким окнам. Держа на изготовку пистолет и монтажку быстро обследовал магазинчик — состоящий из торговой зоны туалета и маленькой подсобки, ожидаемо никого не обнаружив. Кому и для чего могла понадобится эта лавка даже до случившегося? Разве что для отмывания денег.
— Заходи, тут чисто, — крикнул моей соучастнице.
— Ну в принципе всё, здесь мы в безопасности. Если какой-нибудь идиот не полезет за ширпотребом, — попробовал я приободрить Любу. — Ищи что поудобней, всё оплачено.
Сам в это время скрежетом тащил по кафелю длинный стеллаж с носками и трусами, и лишь забаррикадировав вход смог выдохнуть спокойно. Вытирая взопревший лоб обратил внимание что Любовь так и стоит как стояла. Не успел узнать в чём дело как её согнуло в рвотном позыве.
— Эй, эй, туалет там слева, — крикнул я стараясь спасти чистоту убежища, ведь нам предстояло провести здесь как минимум ночь.
Спохватившись девчонка побежала, но не успела пройти и нескольких метров как её вырвало на пол. Завоняло кислятиной. Подойдя ближе хотел отчитать за нарушение санитарных норм, как увидел этот взгляд. Зрачки сузились и смотрели казалось всюду и одновременно никуда. И самое хреновое, я растерялся в этой ситуации, банально проблема лежала за пределами моего понимания. Мысли заметались в поисках решения. Бесполезно. Толчок дали инстинкты и желание сделать хоть что-нибудь пусть даже неверное решение лучше чем ничего. Подойдя ближе обнял её, хотя я всего лишь чужой человек и источник бед. Сначала ничего не происходило, через некоторое время она медленно начала плакать, а затем окончательно разревелась.
— Моя квартирка, — сквозь слёзы жалобно прохныкала она.
Тьфу-ты, знал бы из-за чего весь сыр-бор, оставил снаружи. Так мы долго стояли что потерял счёт времени. Чувствовал себя откровенно по дурацки — стоять возле вонючей рвоты и слушать чужое нытьё. Хорошо что всё рано или поздно заканчивается.
— Ну как, полегчало? — спросил я как только она перестала пускать слёзы и сопли мне в “жилетку”.
— Не знаю, кажется, — произнесла неуверенно и следом выпалила: — Это просто ужас, как такое могло произойти, что это за монстр?