Выбор
Шрифт:
Воронцова молча поднялась продолжая держать меня на мушке.
— Ты хорошо подумал? — медленно спросила она сохраняя ледяное спокойствие.
Это пугало, немного, совсем чуть-чуть. Хотя если честно по сравнению с тем что пришлось пережить, пуля в голову почти не вызывала эмоций. Память услужливо предоставляла предполагаемую реакцию на то что должен чувствовать человек, когда его хотят пристрелить, но я не чувствовал. Это можно было сравнить с предложением корявой печеньки в то время когда ты уже наелся дорогих сладостей до отвала.
— Более чем.
Тут Воронцова резко дёрнула спуск и боёк сухо щёлкнул —
Молча поднявшись Надежда вышла за дверь забавно расставляя ноги в стороны. И что всё это значит? Неужели она просто наплевала на всё сказанное? Додумать мне не дали, так как в комнату вошли два конвоира, освещая путь керосинкой. Отстегнув от стула, снова заковали руки за спиной и повели в вонючую камеру.
— Шагай быстрей, — грубо поторопил сопровождающий.
Но я не мог, хватка этой бешеной бабы не прошла зря, и идти было возможно лишь широко расставляя ноги, а это не быстро.
Свет прошёлся по прутьям решётки полосами освещая содержимое обезьянника. Трое заключённых спали на скамейке, двое возле стеночки на полу. Места всем не хватало.
— Эй парни, а когда тут кормить будут?
— На следующей неделе, — ответил старший конвоир снимая наручники через решётку, и посмеиваясь ушли, оставив нас в темноте.
Мда, дела. Справив естественные нужды ориентируясь главным образом на запах, подошёл к ложу там где примерно лежал тот самый любопытный. Кое-как нащупав его ногу в темноте.
— Эй, дружище. Ты не спишь? — тряся его задал очень занимательный вопрос.
— Какого х. я тебе надо? — крайне недовольно спросил он спросонья.
Ориентируясь на звук, резким взмахом нанёс таранный удар ногой. Голова мотнулась в сторону треснувшись сначала в стену, затем грохнулась на лавку с деревянным стуком. Хозяин этой самой головы как минимум отключился. Окружающие судя по шуршанию одежды всполошились.
— Извините, я такой неуклюжий. Сейчас улягусь и больше вы меня не услышите, — попытался сгладить ситуацию, стаскивая тело вниз.
В ответ гробовое молчание, не похоже что бы мне поверили. Ну хорошо хоть дурацких вопросов не задавали. Улегшись на лавку попробовал задуматься о том как можно загреметь за решётку, в то время как все вокруг друг друга убивают, а хватают за зад именно тебя. Дальше мысли потекли совсем уж вяло, проваливаясь в беспокойный сон.
Глава 10
Как я оказался в тюремной душевой выложенной дешёвым кафелем — не помню. Вокруг обширное помещение с душевыми лейками, без каких-либо перегородок и куча мужиков моющихся под струями воды. Ну по идее раз нахожусь в душе, почему бы не помыться? Этим и занялся, взяв в руки кусок хозяйственного мыла. В процессе намыливания брусок выскользнул из рук, подлетев вверх. Чудом удалось схватить его обратно, оно оказалось реально скользкое. Краем глаза заметил странное. Осмотревшись вокруг, заметил что все пялятся на меня прекратив мытьё. Это явно какая-то нездоровая ситуация. В голове словно набат билась мысль: не ронять мыло, не ронять мыло, не ронять мыло. Стоять так дальше было бессмысленно, поэтому крайне осторожно продолжил
В принципе не такой я и грязный если подумать, обойдусь без мыла. Но вот толпа этих уродов продолжала стоять и буравить взглядом. Попытка пройти между ними закончилась ничем, мне просто не хватило сил сдвинуть хотя бы одного. В этот момент один из них в задних рядах подскользнулся на куске мыла и со всего маха упал вниз головой, аккурат в кафельный пол. От такого акробатического приёма он громко застонал:
— Ааа, моя голова.
Эта жалоба вырвала меня из сна. Очнулся я на лавке, потный, с быстро бьющимся сердцем. На полу валялся седой заключённый схватившись за голову и жалуясь. Ох дружище, спасибо что спас. Кто бы знал что могло произойти в том кошмаре. Слабый свет проникал через крошечное оконце под потолком, позволяю более менее оценить окружение. По большому счёту ничего не поменялось, кроме лежащих на скамейке. Переступив через больного, вышел на открытое пространство и взялся за комплекс разминки, который после разогрева перешёл в растяжку. Тренироваться не собирался, кто знает что принесёт сегодняшний день. Да и есть хотелось просто зверски, даже успел оценить грязных сокамерников на предмет питательности. В середине комплекса, травмированный наконец смог нормально воспринимать окружение.
— Ты мне за всё ответишь сука! Порежу, — он окончательно пришёл в себя и достал откуда то из глубин одежды заточенный штырь чуть меньше карандаша.
— Эй полегче, что за предъявы?
В этот момент из коридора беззвучно появилась вчерашняя мигера, одетая в черную форму и банальные берцы, на руке красовался шильдик ФСБ. Кроме этого она одела разгрузку с торчащими магазинами, ну и стандартный АК-74 висел на плече. Остановилась и принялась молча наблюдать. Жаль только стояла Воронцова напротив меня, поэтому противник её не видел.
— Наколоть меня вздумал? Да я таких как ты на завтрак ем, — злобно прогавкал седой, впрочем не перейдя в нападение.
— Не знаю что ты там себе напридумывал, я тут не при чём.
В коридоре раздались шаги и вскоре к решётке подошёл конвоир. Оппонент незаметно спрятал своё оружие, жестом фокусника. Вот оно есть, и уже на следующее мгновение в руках пусто.
— Ведмидь на выход, — сонно озвучил полицейский.
— Подождите десять минут, я уже заканчиваю зарядку.
— Не понял, — сонливость с конвоира слетела махом. — Ты там совсем охренел? Щас тебе ребра пересчитаю.
— Мне следователь Варшавцев сказал что надо соблюдать законы. Сейчас пять двадцать утра, а следовательно вы не даёте мне спать законные восемь часов. Это прямо запрещено Женевской конвенцией и приравнено к пыткам. Приходите через три часа.
— Ты е……й что ли? Щас точно п….ы получишь, — поспешил он за подмогой.
— Не надо, — остановила его Воронцова. — Он сам пойдёт.
— Это ещё зачем? — изобразил я тупого.
— На допрос, — зло сказала она.
— А разве вы ведёте дело?