Выбор
Шрифт:
Я не мог отвести взгляд от черной коробочки. А что, если?..
— Сейчас хронограф жестко настроен на одно недлительное путешествие, — продолжал Костенко. — Вот, видишь эту кнопочку? Если ее нажать, то прибор начнет генерировать особое поле, способное переносить предметы во времени, при данной настройке — в будущее. С обратной стороны прибора — сейчас не видно — находится специальный экран излучателя. Любые предметы на расстоянии дюйма от экрана попадают в зону действия поля. То есть человек, его одежда, то, что в карманах…
Я
— … У меня есть запасной экземпляр, — говорил Костенко. — Так что если ты захочешь отобрать хронограф, то тебе следует учесть — изменить настройку ты не сможешь. Вскрывать же его не рекомендую — на этот случай внутри находится мощный заряд взрывчатки. Ты можешь, разумеется, попытаться разбить его, но этим добьешься только того, что лишишь себя возможности путешествия во времени…
Все предусмотрел! Зар-р-раза!!! Впрочем, если он может просматривать будущее, ничего удивительного в этом нет.
— Держи, Марсель. — Костенко отстегнул коробочку от пояса и протянул мне.
— А не боишься, что эта маленькая бомба внутри сработает прямо сейчас? — спросила Кира.
Я вздрогнул и посмотрел на нее.
— От этого паразита всего можно ожидать, — пояснила Кира, строго глядя на меня.
— Девушка! — снисходительно усмехнулся Костенко. — Если бы я хотел его убить, то нашел бы более простой способ, не подвергая свою личную жизнь опасности!
Кира пожала плечами и протянула ко мне руку.
— Дай-ка мне пока пистолет! — потребовала она. — А то вдруг, пока ты там будешь в будущем, он сбежит?
— Орехи колоть таким пистолетом, — проворчал я, отдавая ей оружие. — Знаешь же, что с ним что-то не в порядке!
— Ничего, — ответила Кира. — Так мне спокойнее будет! Рукоятка-то сработает нормально — ежели ею, да по башке!..
Костенко презрительно скривил губы.
— Где ты ее нашел, Марсель? — спросил он.
— В будущем! — усмехнулась Кира.
— Или в прошлом… — пробормотал я, цепляя к поясу черную коробочку. — Какую кнопку нажимать?
Костенко показал.
— Не бойся, Марсель, — улыбнулся он, видя мою нерешительность. — Ты окажешься в этой же комнате — хронограф переносит в ту же точку пространства, откуда был совершен бросок. Ты окажешься здесь же, только через десять минут, — он посмотрел на часы, — и пробудешь в будущем всего только около десяти — пятнадцати секунд…
Я вздохнул и нажал кнопку.
В первый момент все это напомнило мне обычный «провал» в Сеть. Мир вокруг вздрогнул. Все предметы стали расплывчатыми, подернулись легкой рябью. Но на этом сходство заканчивалось. Если во время «провала» все краски становились ярче и резче, то сейчас мир вокруг поблек, словно я смотрел на него сквозь покрытое пылью стекло. Окружающее стало блеклым и нереальным, каким-то неживым, ненастоящим.
Я увидел Костенко и Киру. А возле нее стоял… я сам!!!
Дыхание перехватило. Я как-то не подумал о том, что сказал Костенко — что я окажусь в этой же комнате. И, естественно, я и должен был увидеть самого себя!
Я как раз возвращал Костенко черную коробочку. Значит…
Мир вокруг снова стал настоящим. Кира смотрела на меня, вытаращив глаза.
— Ничего себе! — прошептала она и заявила: — Ты был прозрачным, Марсель! Все было как в кино!
Я вытер пот со лба. Сердце сильно колотилось и в голове стоял какой-то туман.
— Хронограф настроен на путешествие и возвращение, — сказал Костенко. — Но его можно настроить и так, что путешественник останется в будущем!
Я посмотрел на него. У Сергея Антоныча был вид победителя. Да он, в общем-то, и был им…
— И где же вы собрались остаться? — поинтересовался я.
— В прошлом, — ответил Сергей Антонович.
— А точнее?
— Ты и сам знаешь. — Костенко пожал плечами.
— 1801 год?
— Да.
— Великий Договор?
Костенко кивнул.
— Вот увидишь, Марсель, — сказал он. — Так будет лучше…
У меня было горячее желание не возвращать ему хронограф. Но…
Но я ВИДЕЛ своими собственными глазами, как я сделал это! То есть…
А что, если я не отдам ему эту штуку? Просто так, из вредности! Из чувства противоречия, из нежелания идти на поводу у судьбы! Пусть мне никакой пользы от нее не будет, но…
А зачем? У него все равно есть еще одна… Да и какое имеет значение, отдам я ему эту коробочку или нет? Кстати, я только сейчас вспомнил, что самого хронографа-то я и не видел. Я видел, как я ЧТО-ТО передавал Костенко, но в том, что это был именно хронограф, я совсем не уверен…
Хрен с ним, подумал я. Пусть подавится. Я найду способ ему помешать. Не может быть, чтобы такого способа не оказалось! Не может быть!
Я отстегнул черную коробочку и протянул ее улыбающемуся Костенко. И в этот момент по комнате прошла легкая волна холодного воздуха, словно сквозняком потянуло из приоткрытой форточки. Кира за моей спиной громко вскрикнула. Я обернулся, но я и без того уже знал, что (а вернее сказать — КОГО!) я сейчас увижу…
Глава десятая
Серое небо крошило снегом уже три дня подряд. Все вокруг стало белым. Санкт-Петербурга почти не было видно — только купола церкви возле недалекой автобусной станции проглядывали сквозь снежную кисею. Скоро начнутся холода, подумал я.
Я смотрел на снег и слушал, как Кира, сидя за столом и уставившись в экран ЭВМ, колотит пальчиками по клавишам. Мне представилось, что она наигрывает какую-то непонятную мелодию, но едва я прислушался к ней, как стук клавиш смолк. Кира подошла ко мне и встала рядом.