Выбор
Шрифт:
Так что пришла пора ежовцам дареным оружием пользоваться. И пользуются: стреляются в кабинетах. Стреляются на дачах. Стреляются на квартирах.
Еще мода пошла в окошки прыгать. Прямо на Лубянскую площадь. Под ноги рабочим и крестьянам. В пору хоть сети цирковые под окнами натягивай и лови.
Пошла мода среди чекистов ежовского разлива на работу приходить и окошки чуть приоткрывать. Вроде для вентиляции. И модно среди них весь день рабочий все больше по верхним этажам ошиваться.
Это нехорошо. С этим бороться надо.
Потому не только аресты на Лубянке, но и награждения.
Достал товарищ Берия коробочку со значком «Почетный чекист», перед собой положил. И посыльному: товарища Аказиса вызывайте.
Все предусмотрели, все учли. Товарища Аказиса утром на входе обыскали, мол, выполняешь ли приказ
Лист чудесной бумаги. Хрустит как денежка. Просвечивается. В правом верхнем углу – «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Чуть ниже – список тех, кого партия считает достойными войти в новый состав ее Центрального Комитета. Стопку листочков Холованов отложил в сторону, а этот перед собой оставил – при тайном голосовании на этом листе кто-то из списка вычеркнул нового главу НКВД товарища Берия.
Экспертиза установила: вычеркнуто ручкой номер 413. Эта ручка выдана делегату съезда Завенягину А.П.
Независимая графологическая экспертиза дала свое заключение: Завенягин.
Дактилоскопическая: Завенягин.
Наружное наблюдение: Завенягин.
Экспертиза №7: Завенягин.
Личное дело Завенягина Холованов кладет на сталинский стол.
Товарищ Сталин все знает про товарища Завенягина. Но дело листает еще раз.
…Завенягин Авраамий Павлович, родился 14 апреля 1901 года… Член партии с 16 лет… Возглавлял уездный комитет… окружной… политотдел дивизии… Давил мятежи… Проявил себя… Брошен в индустрию… В 30 лет – директор Магнитки – Магнитогорского металлургического комбината. Руководил энергично. Проявил большевистскую твердость и решительность. Пощады не знал. В подчинении имел 35 000 заключенных, 12 000 охраны и вольных. Строил Магнитогорск при любом морозе. При сорока и ниже. На строительстве Магнитки погибли 27 000 заключенных… По мере расхода рабочей силы получал новую… Строительство завершил досрочно… На предыдущем XVII съезде партии нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе воспевал трудовой подвиг строителей: «Магнитку ведут товарищи Завенягин и Клишевич – два наших молодых инженера и вместе с ними вся молодежь, которая там работает. Они ведут и вели Магнитку и в 40-градусные морозы, и вели неплохо…» На том, прошлом, съезде Завенягин попал в число 68 кандидатов ЦК… После того Клишевича – молодого инженера, который в 40-градусные морозы вместе с Завенягиным вел Магнитку, расстреляли… За вредительство… Серго Орджоникидзе, который воспевал трудовой подвиг Завенягина и Клишевича, сгорел на работе… Так работал, что даже на самоубийство сил не хватило. Пришлось помогать…
А Завенягин за умение строить сталинскими темпами на 40-градусном морозе брошен за Полярный круг на строительство Норильского комбината. В его подчинении теперь 107 000 заключенных, 34 000 охраны и вольняшек… Завенягин добывает никель. Завенягин добывает нефть. Завенягин добывает уголь. Хорошо добывает. Железный человек Завенягин – морозов не боится. Морозы ему нипочем и преграды любые – нипочем.
Но пришла пора и Завенягина… того. Идет волна очистительная – ликвидация ликвидаторов. Построены гиганты социалистической индустрии, а после работы рабочее место надо убирать. Следы заметать надо. Потому судьба Завенягина решена. В число делегатов нового XVIII съезда партии Завенягин попал потому, что видимость нужна: вроде не всех делегатов прошлого съезда перестреляли, вот смотрите – один сохранился! Даже улыбается… Но скоро и его очередь. Кончится съезд, отгремит… Понятно, в избирательных списках его фамилии нет… Прошлый раз попал в число кандидатов ЦК, теперь имя Завенягина в списках снято. Конченый человек. По проторенной дорожке, дорогой товарищ Завенягин, – вперед и вниз… В подвалы. Там ждут.
Судьбу Завенягина Сталин решил, приказ отдал, дело Завенягина уже в архив легло, с тысячами дел истребленных врагов… Но…
Доложил Холованов товарищу Сталину, что Завенягин на съезде партии во время тайного голосования вычеркнул фамилию товарища Берия, фамилию главного чекиста, фамилию своего нового шефа.
Это непонятно. С этим надо разобраться…
Все предусмотрели. Но переиграл посыльный – слишком сладенько товарищу Аказису улыбался. Потому товарищ Аказис окно не открывал. У него все заранее рассчитано было. Только раскрылась дверь, только сверкнула зубастая улыбка посыльного, товарищ Аказис рванулся к окну. Не тратя времени попусту, не разбазаривая драгоценные мгновения на открывание, пошел ледоколом сквозь стекло. Сквозь двойное. Ломая его в хрустящие кусья, раздирая сверкающую брызжущую преграду пальцами, ладонями, локтями, грудью, лицом…
Съезд партии завершен. Прогремел «Интернационал» с переливами. После «Интернационала» – большой обед. Потом – большой концерт. А в перерывах – снова песни гремят, снова бубен бьет, снова девки в штанах танцы вытанцовывают. В огромном зале – макет Дворца Советов. К моменту победы Мировой революции дворец ввинтят в московское небо. Это будет самое высокое здание мира – 500 метров. На макет смотришь – голову задираешь, а как в натуре смотреться будет! Победа Мировой революции близка. Строительство дворца уже начато. Котлован уже роют. Можешь в Кремле на макет любоваться, ввысь вознесенный, или выйди из Кремля и в котлован заглядывай. Это уже не макет. Это жизнь реальная.
Поют делегаты, пляшут, радуются – будет война! Самое главное впечатление от съезда, оглушающее впечатление – воевать будем! Совсем скоро. Потому радостно всем. Потому любуются делегаты макетом, пританцовывая. В тюбетейках делегаты, в ватных халатах. А казаки – в черкесках с серебряными газырями. А металлурги – в орденах, как фельдмаршалы. И шахтеры радуются-приплясывают. Шахтеры на съезде, как принято, – с отбойными молотками на правом плече. А доярки – с ведрами.
В перерывах – интереснейшие встречи. Знатные люди страны обмениваются опытом. Оленеводы в мехах беседуют со сталеварами. Лесорубы – с пахарями. Писатель товарищ Шолохов с пером ходит, в перерывах присядет на ступеньку и главу книги напишет. Это ему просто дается: десять минут – и глава новая. Не задумываясь. А поэт Симонов прямо на ходу стихи про войну сочиняет. Про то, как в грядущей войне Красная Армия будет Кенигсберг штурмовать:
Под Кенигсбергом на рассвете Мы будем ранены вдвоем…Напишет стишок, отвлечется, с делегатами планами творческими делится.
Все это называется термином особым – «В кулуарах съезда». Такая в газетах рубрика. И встречи те незабываемые расписывают журналисты-писатели, по стране разносят. Получается, вроде вся страна наша огромная в радостном ожидании войны собралась-столпилась там, в кремлевском дворце, рассказы лучших своих людей слушает. Вот интересный человек – и сразу вокруг него делегаты стадом. Он историю расскажет. А тут еще один знатный человек – тогда вокруг него кружок слушателей. Знаменитый полярный летчик товарищ Холованов рассказывает делегатам, как на полюс летал, по морозу трескучему. Директор Норильского комбината товарищ Завенягин рассказывает, как он на том же полярном морозе добывает стране никель и медь. Удивились делегаты, в ладоши захлопали и к другому интересному человеку – послушать рассказ о том, как он за прошедший год срубил на огромных пространствах и вывез к портам три миллиона кубометров ценных пород древесины, проложил в тундре семьсот километров железнодорожных путей, построил десяток угольных шахт и теперь уголек Родине гонит.
От одного рассказчика группа – к другому. Как рыбки в подводном царстве – р-р-раз, и все разом развернулись искрящейся серебристой стайкой. А возле товарища Завенягина одна слушательница молоденькая, с парашютным значком, чуть задержалась и, глядя куда-то в сторону, весело кому-то улыбаясь, приказала:
– Пройдите в комнату 205.
Закрыл товарищ Берия коробочку со знаком «Почетный чекист». В ящик стола сунул. Следующему пригодится. Если в окно не выпрыгнет.