Выбор
Шрифт:
– Спасибо, – голос предательски охрип. За спиной послышался тихий смех и легкие шаги, уходящей наемницы.
Выдох. Открываю папку.
На гладкой поверхности лежащей внутри рекламки узнаю почерк Хейли: «Анабель Арисса Хардвелл. Броднесс, Ред Фокс Роуд, 18, TX 77377».
Они все это время были здесь. Осознание прочитанного накрывает: скоро я смогу увидеть свою малышку! О, Создатель, как же это здорово! Я готова прыгать до небес, клянусь!..
Быстро набрав номер на стационарном телефоне, хватаю кожаную куртку и выбегаю на улицу. Возле выхода у отеля меня ожидает
– Куда едем, мисс?
– Ред Фокс Роуд, 18. Поторопитесь.
***
Меня высаживают возле высоких кованых ворот, за которыми виднеется небольшой фонтанчик, украшенный сидящей на нем русалкой. Таксист торопливо захлопывает дверь и, хмуро кивнув на прощание, скрывается за домами.
Ворота оказываются запертыми, не желая звонить в колокольчик и портить сюрприз, я прохожу вдоль ограды и, найдя место, укрытое от любопытных взглядов аккуратными подрезанными кустами, осторожно перелезаю через заграждение. Приходится пробежаться по небольшой аллее, которая связывает врата с домом. Сам же дом по мере моего приближения превращается в шикарный трехэтажный особняк, отделанный белым мрамором с многочисленной лепниной на нем. Второй этаж содержит четыре маленьких балкончика по своему периметру с металлическими резными перилами. На третьем этаже окон нет – весь уровень построен из стекла, делая его абсолютно прозрачным. На первом же этаже выделяется массивная деревянная дверь, с которой строго на меня смотрит медный лев, держащий во рту огромное кольцо – своеобразный звонок.
На секунду я замираю, будто не решаясь подойти ближе, просто глядя в глаза фигурке. Потом робко тянусь к зверю, мир наполняется тремя громкими ударами массивного медного кольца. Немного отстранившись от двери, я впиваю взгляд в пол; изнутри слышатся легкие шажки, а затем быстрые щелчки отпираемых замков. Дверь открывается, являя мне бабушку.
– Здравствуй, Анабель, – равнодушно произношу я, подняв голову.
Она стоит словно в оцепенении, немного приоткрыв рот, а затем делает шаг назад, пропуская меня внутрь. Отчего-то почувствовав себя неловко, я вхожу в роскошную гостиную. Комната оказывается невероятных размеров, сделанная в светло-серых тонах, с высоким потолком, украшенной дорогой люстрой, собранной, казалось, из тысячи алмазов. На стене висит черно-белый портрет какой-то женщины. Слышится мелкий торопливый бег; я оборачиваюсь, чтобы увидеть Оушн, несущуюся вниз по винтовой лестнице.
– Малышка… – Я падаю на колени, подхватывая сестру и прижимая её к себе. – Как же я скучала по тебе!..
Я улыбаюсь и неожиданно чувствую влагу на щеках. Вытерев бегущие слезы, отстраняю сестренку от себя, давая себе возможность хорошенько её рассмотреть: она подросла, волосы слегка потемнели и подросли, завиваясь на концах.
– Ты пришла за мной, Эви? – Звонкий голосок заставляет меня почувствовать себя счастливой.
– Конечно, малышка, конечно, – не в силах сдержаться, снова обнимаю её, целуя в макушку.
– Ты меня задушишь, – Оушн смеется.
– Ох, да, точно… – виновато чмокнув её в щеку, отпускаю сестру, поднимаясь на ноги, – прости.
– Зачем ты приехала? – Ана беспристрастно смотрит на меня, как обычно смотрят на старую мебель.
– Ты действительно спрашиваешь это?
– Мы дали тебе шанс. Почему ты вернулась?
– Размозжить череп теперь называется «дать шанс»?
– Не надо меня винить!
– Прости уж, Анабель.
– Ты приехала лить сарказмом?
– Я приехала, потому что вы – всё, что у меня осталось.
Молчим.
– Жизнь ничему тебя не учит, – наконец, выдает она.
– Как есть.
Женщина тяжело вздыхает:
– Мы собирались завтракать. Поедешь с нами?
Я киваю, уже двигаюсь к выходу, когда бабушка хватает меня за локоть. Ана цепляет пальцем серебряный кулон и резким движением срывает цепочку с моей шеи:
– Это черный турмалин, верно?
Пожимаю плечами.
– Не разбираюсь в побрякушках.
– Где ты его достала?
– Сорвала с засранца, пытавшегося меня подстрелить.
– Ты убила его?
– Глупый вопрос, Анабель.
– Что ты слышала о Хранителях, Авалон?
Я нервно обхватываю себя руками и хмурюсь. Ана подвешивает кулон на пальце, заставляя лучам света попасть в черный камень:
– Это – их знак, Эва. Носить его с собой и не иметь его в своей собственности – все равно, что согласиться на самоубийство. Давно он у тебя?
– Несколько месяцев.
Она бросает его на пол и несколько раз хорошенько бьет каблуком.
– Думаю, Ищейка шел за тобой. Не понимаю, почему ты все еще жива. У турмалина противная аура – ни с чем не спутаешь.
– Я ничего не поняла.
– И к лучшему. Меньше знаешь – крепче спишь. Но, на твоем месте, я бы прекратила срывать красивые вещицы с трупов.
Я фыркаю и закатываю глаза.
***
– Так как ты нас нашла?
Анабель сосредоточенно наматывает на палочки лапшу. Прожевываю кусок пиццы и признаюсь:
– Хейл помогла.
– Кто?
Я молчу, бледнея. В глазах бабушки мелькает ярость, когда она шипит:
– Ты попросила помощи у наемницы?!
– У меня не было другого выбора!
Ана в злости отпихивает коробку с фрунчозой:
– Видимо, я отстрелила тебе мозг! Алекса и Хэрри мертвы, а ты так просто рассказываешь, где мы живем другому убийце?
– Прости, – рычу я, опираясь локтями о столешницу, – ты не послала мне сраного голубя со своим адресом в заднице!
Бабушка нервно проводит ногтями от лба до затылка и встает:
– Мы съезжаем сегодня. Оушн, – она протягивает руку сестре, – нам пора.
– Если вы в опасности, то нам нельзя сейчас разлучаться!
– Мы в опасности, пока рядом ты.
– Я защищу вас!
– Защити хотя бы себя! А обо мне с внучкой я побеспокоюсь сама.
– Анабель!
– Не ори.
Женщина достает из блейзера ручку и, быстро начеркав что-то на салфетке, разворачивается:
– Либо мы, либо она. Разберешься со своим дерьмом и приезжай. Мы будем ждать.
Подхватив малышку под руку, она пулей вылетает из кафе.
– Черт, черт, черт!
В ярости бью кулаком по столу, запихиваю салфетку в задний карман и, подхватив куртку, вылетаю вслед за ними.