Выбор
Шрифт:
– Да!
И вот, наконец, последний танец этого длинного вечера... Я и Клайд, наконец-то мы вместе и все-все можем друг другу рассказать, что с нами было, словно мы расстались надолго и были друг от друга не в сотне футов, а далеко-далеко... И - молчание... Только мы и прекрасная музыка, только мы и стук наших сердец... Зачем слова, они сейчас не нужны... Потом... Все - потом...
Когда уже разъезжались, к нам подбежала улыбающаяся Сондра, по ее лицу было видно, что наша нехитрая уловка сработала. И, конечно, мистер Финчли все понял. Мы хотели ему показать, что у Сондры по-прежнему есть друзья, что все - позади, и не нужно ее прятать, куда-то отсылать. Он все понял. И, конечно же, ему рассказали про Бертину с Харлеем, про выходку Джил. Посмотрела в сторону ярко освещённого входа в особняк, вижу там дядю Сэмюэла, Гилберта. Мистер Финчли вдруг повернул к нам лицо, улыбнулся, не прекращая разговор. Мысленно вздохнула с облегчением, мы преодолели
Дома, на де Кальб, меня ждёт старый альбом для фотографий. Подарок отца, я начала заполнять его ещё в детстве. Тогда у нас ещё был фотоаппарат и желание фотографировать. Хорошие времена длились недолго и там совсем немного, всего несколько первых страниц. Фото семьи... Фотография, где я сплю в своей детской кроватке с куклой, на голове бант. Мне там пять лет. Я на тракторе, такая смеющаяся... Мы с Гифом на кукурузном поле... Потом все стало очень плохо, навсегда остановился наш маленький трактор. Сломался и куда-то пропал фотоаппарат. Альбом много лет сиротливо лежал в дальнем углу шкафа, всеми забытый, кроме меня. Иногда доставала его и смотрела... Мечтала, как когда-нибудь все вдруг изменится, на его пахнущих пылью страницах появятся новые фотографии, где буду я, мой муж, наши дети, друзья, красивые места... Там будет жизнь, радостная, счастливая, долгая. Когда мы уезжали из Бильца, взяла этот альбом с собой и сейчас он ждёт меня дома. Его страницы снова начнут заполняться, рука нащупала небольшой конверт. Там фотографии из Олбани, с венчания. Та карточка, что вернула мне Сондра. Кэтрин... Да, одну ее фотографию я попросила у Мейсона. Он тогда ничего не произнес, просто молча протянул. Она навечно в моей памяти, в сердце.
Скоро, уже совсем скоро мы приедем, сердце быстро-быстро колотится в предвкушении. Вот ещё одна улица позади, вот ещё поворот... Вот и перекресток... Направо... Прикрываю глаза и вижу, как нам с Клайдом навстречу со старого клена спрыгнет Свит. Мой славный, ты соскучился? Ждал меня? Он неспешно, с достоинством подойдёт ко мне, с негромким мурчанием потрется боком о ногу, толкнет меня тяжёлым лбом, посмотрит... Где ты была так долго? И на Клайда взглянет строго - ты хорошо ее берег и охранял, надеюсь? А то смотри у меня... Возьму его на руки, прижму к себе, зароюсь лицом в густую теплую шерсть... Я дома, мой верный вечный хранитель, все хорошо. И мой Клайд с нами, он берег и защищал меня, не сомневайся. Всплеснув руками, выйдет наша милая миссис Портман, укоризненно качая головой, столько из-за нас беспокойства и волнений на нее обрушилось. Но на ее добром лице улыбка, она тоже рада нашему возвращению, вокруг прищуренных глаз разбегутся лучики морщин, как от солнышка. А потом мы все будем пить чай с ее замечательным яблочным пирогом. После же... Я и Клайд войдём в нашу комнату, за нами тихо закроется дверь... И время потеряет для нас счёт и цену. Мир тихо и терпеливо будет ждать, пока мы не вернёмся к нему, но произойдет это не скоро. Так будет. Я знаю.
Эпилог. Навсегда.
Семь лет спустя.
Раннее утро. Солнечный луч игриво скользнул по лицу, заставив прищуриться. Над головой плывут редкие пушистые облака, обещая замечательный день. Тихо шумят густые кроны кленов и дубов, окружающих дом, прохладный по раннему часу ветерок заставляет слегка поежиться. Неторопливо делаю несколько шагов вперёд, так приятно почувствовать под босыми ногами шершавые доски настила. Остановилась и в который раз взгляд обводит окружающее. Как я люблю эти мгновения тишины и покоя, когда все ещё спят, досматривая сны... А я тем временем... Глубоко набираю воздух и сильно отталкиваюсь от края. Краткое ощущение полета, с лёгким плеском погружаюсь в медленно текущие сверкающие воды Могаука...
Усмехаюсь, глядя на Роберту, медленно идущую к краю небольшого причала. Она так старалась выбраться из кровати тихо, что не захотел ее разочаровывать и продолжил усердно сопеть. Теперь стою у приоткрытой занавески и смотрю, как она застыла над самой водой, ее точёная фигурка вытянулась, как будто вот-вот взлетит... И взлетела... Невольно затаил дыхание, до сих пор безотчетно опасаюсь чего-то... Берта вынырнула метрах в десяти от причала, покачал головой... Никогда не привыкну до конца и ничего с этим не поделать. Внимательно смотрю, как она неторопливо поплыла на середину реки, появилось желание присоединиться... Нет. Эти утренние летние минуты - ее. Не надо мешать, сейчас она доплывет до середины, полежит минут десять на спине, Роберта обожает так греться на солнце. И вернётся, в одиночку она никогда не плавает долго. Пусть... Сегодня - особенно. Не глядя протянул руку и взял со столика стакан лимонада, отпил несколько глотков, не спуская глаз с удаляющейся Берты. Прищурился, солнце уже довольно высоко и поверхность реки сверкает тысячами бликов, среди которых то появляется, то исчезает голова моей жены. Вот и середина реки, Роберта перевернулась на спину, раскинула руки в стороны и отдалась на волю медленного течения. Прикрыл глаза, так мне легче увидеть ее лицо. Я знаю, сейчас она тоже смешно зажмурилась, подставляя всю себя под ласку солнечных лучей. Лёгкая улыбка лукаво изогнула ее губы... А вот по ним скользнул кончик розового языка, облизнув... У нее до сих пор осталась эта забавная детская манера... Не открывая глаз, улыбнулся ей в ответ, полное чувство, что сейчас мы видим друг друга. Пора возвращаться, любимая...
Пора возвращаться, я знаю, что Клайд сейчас смотрит на меня и боится. Все ещё боится... Милый мой муж, все хорошо, и вот я уже плыву назад, видишь? Ещё несколько минут, и ты завернешь меня в большое пушистое полотенце, осторожно и ласково вытирая. А потом... Невольно ускорилась, мне захотелось побыстрее оказаться рядом с ним, пока Эвелин и Сэм ещё спят. Как же хорошо... Вот и причал, лесенка. На воздухе поежилась, покрывшись гусиной кожей, быстро шлепаю к дому, деревянные доски сменились густой травой, потом уже тёплыми от солнечных лучей плитами дорожки. Вот и ступени, открываю дверь... И попадаю прямо в то самое замечательное полотенце, которое мне навстречу распахнул Клайд. Поймал меня возле лестницы...
– Ах ты проказница, опять мокрыми ногами в дом?
– он прошептал это с улыбкой, плотно завернув меня и прижав к себе.
– Ну, Клайд... Такое утро замечательное, а туфли я опять забыла...
Он ласково вытер мое мокрое лицо, руки, ноги... Его движения становятся всё медленнее, я чувствую, как влажный холод от речной воды сменяется теплом, мы оба вдруг посмотрели в сторону комнат детей, тихо ли, спят ли? Переглянулись и негромко рассмеялись, в следующие быстрые мгновения я лишилась купальника, который полетел куда-то в сторону... Мой уже прерывистый шепот.
– Клайд... Дети...
– А нас тут уже нет!
Он берет меня на руки, я блаженно затихаю, прижавшись к его груди. И спустя минуту за нами закрывается дверь спальни...
Милая... Осторожно расправляю спутавшиеся пушистые волосы, смотрю на безмятежно закрытые глаза, припухшие губы приоткрыты, под щеку совсем по-детски подложена ладонь. Я люблю смотреть на нее и видеть, что она - все та же, несмотря на все прошедшее... Так боялся, что она сломается, изменится и перестанет быть собой. Любимая, я бы принял тебя любой, не сомневайся. Но все же как хорошо, что ты - все та же веселая и радостная Роберта... Несмотря ни на что... Ни на что. На мерно тикающих стенных часах все ещё рано, дети мирно спят, в нашей спальне тоже вновь стало тихо. Усмехнулся, и в этом мы - все те же, и Берта все так же закусывает губу, чтобы не закричать... И так же потом доверчиво прижимается, заснув и закинув на меня теплую гладкую ногу. Ладонь медленно провела по шелковистой коже, ласка пробудила ответ, Роберта, не просыпаясь, теснее прижалась ко мне, потерлась щекой о плечо. Ладонь остановилась, спи, солнышко, сегодня особенный день и он будет длинный. Будет много радости. И не только... Прикрыл глаза, моя рука бережно обнимает Берту, чувствуя и подтверждая - она здесь, со мной. Все хорошо. Все хорошо...
Тихий голос Клайда, он ласково гладит меня по голове...
– Берта, солнышко, открой глазки...
Что? Уже вставать? Шепот повторился, подкрепленный игривым поцелуем в один глаз, потом в другой, веки задрожали, приоткрывшись. Надо мной склонилось улыбающееся лицо Клайда, он медленно расправил мои спутанные волосы. Глубоко вздохнула, сколько же проспала? Бросила взгляд на часы, Боже...
– Клайд, уже почти десять! Сегодня же...
Он рассмеялся, потянув с меня одеяло, я вцепилась в него и не отпускаю. Одновременно ищу глазами хоть что-нибудь на себя накинуть. Ничего.
– Клайд, принеси мне халат! Ну, пожалуйста!
Смеемся уже оба, эту игру мы любим до сих пор, ещё с нашей брачной ночи в Олбани. Клайд ее незамысловато называет ''поймай Берту голой''. Обожаю его шуточки... Вот я тебе сейчас...
– Берт, вставай!
– Вставать?
– Да!
И я медленно встаю, как будто не замечая, что совершенно обнажена. Вот тебе! С удовольствием вижу, что сумела его удивить, Клайд ждал продолжения шутливой перепалки и борьбы за одеяло. Часто это снова укладывает нас обоих обратно в постель. Но сегодня... Его глаза так смотрят... Когда-то я отчаянно краснела под таким взглядом, старалась прикрыться, убежать куда-нибудь. Краснею и теперь, но... Смотри, Клайд. Все это - твоё и принадлежит тебе. Я так тебя люблю... Покосилась на него и подчёркнуто невозмутимо прошествовала к шкафу, где висит многострадальный халат. Спиной чувствую восхищение, теплой волной погладившее меня всю, сверху донизу, не упустившее ничего, а я еще повернусь немного боком, вот так... Руки, уже взявшие лёгкое шёлковое одеяние, дрогнули, захотелось ещё постоять под этим солнечным взглядом. Шепот сзади.