Выборг. 21 июня
Шрифт:
– Крутой он! – вздыхает Катя.
– Наверное.
– А что такое гондон?
– Чего?!
– Игорь сказал, что ты – богатенький гондон.
Фил спотыкается на этих словах, берет ее за руку и молча тащит до дома. Когда за обедом Катя повторяет этот вопрос, ему влетает от мамы за то, что «научил» сестру плохому.
Глава 2
Ветер гонит серые тучи, но солнце все равно мужественно старается достучаться до земли и при любом удобном случае стреляет своими лучами вниз. Они ложатся неровными пятнами, успевают высветить куски домов
Фил сутулится, прячет руки в карманах куртки и, глядя под ноги, быстрой походкой движется вперед. Со стороны, наверняка, кажется, что он куда-то торопится, но на деле цели у него нет. Только путь как у самурая. Воздух вокруг прозрачный и серый, ограда моста кажется какой-то незначительной, а замок… Замок выглядит в целом как обычно. Даже странно, что тот не «уменьшился» в размерах, как это случилось со многими домами и улицами.
Филу семнадцать, он перерос всех своих одноклассников и только что не поступил в самый престижный ВУЗ города. Будущее туманно, как и странные, полные недомолвок разговоры родителей. Они пытаются что-то придумать, хотя Фил уверен, что придумывать здесь нечего. Больше он никуда документы не подавал и теперь пролетает.
Привычный пейзаж неожиданно нарушается присутствием инородного предмета. У входа в замок – там, где стоит будка с охранником, припаркован здоровенный черный мотоцикл. Он настолько выбивается из общей средневековой картины, что Фил останавливается и делает несколько неуверенных шагов вперед. В его сегодняшних планах посещения замка не было. Он просто шел куда глаза глядят, да и в Выборг приехал просто так, чтобы развеяться. Находиться в Петербурге сейчас слишком тошно. Уж лучше здесь, где его никто точно не знает и ни о чем не спросит.
Мотоцикл странно манит. Фил проходит по мосту, соединяющему остров и большую землю, озирается, не зная, что предпринять. Он высокий, худой и нескладный. Школьные брюки малы, но он зачем-то продолжает их носить, будто не уверен, что тот, кто не набрал нужное количество баллов и не стал студентом, имеет право снять школьную форму. Фил – лучший выпускник класса, а на самом деле – всей параллели, но этого все еще недостаточно, потому что без связей не поступить. По крайней мере, не туда, куда он собирался. Ветер треплет отросшие светлые волосы. Он где-то потерял резинку, которой обычно собирал их в небольшой хвост, и сейчас приходится постоянно поправлять их руками, безуспешно пытаясь убрать за уши.
– Ну что, поцеловался наконец?
Низкий голос прерывает его мысли. Фил резко оборачивается. С внешней стороны замка в его сторону движется Игорь. Фил и сам не понимает, почему мгновенно вспоминает, а главное – узнает его, но это точно он.
Спустя пять лет Игорь выглядит иначе. Он тоже вырос, хотя вряд ли сейчас выше Фила, зато еще больше раздался в плечах. На нем все черное
Игорь приближается к нему ленивой походкой, окидывает Фила внимательным взглядом, криво усмехается.
Фил не знает, как правильно реагировать на эту внезапную встречу. Он озирается, замечает краем глаза дерево. Надо же, никто не спилил! Оно все так же нависает над берегом и, кажется, совершенно не выросло.
Игорь подходит, замечает его взгляд и кивком приглашает проследовать за ним.
Оказывается, дерево нависает не особенно высоко. Если сидеть на его изогнутом стволе как раньше, то ноги запросто достают до земли, а места на двоих едва-едва хватает.
– Так что? – интересуется Игорь. – Целовался уже?
– Ага.
Филипп целовался с тремя разными девочками. С двумя из параллельного класса и еще с одной – с городской олимпиады по истории. Ему вроде бы понравилось, хотя в фантазиях все было острее и ярче.
– И как?
– Ну так.
Фил пожимает плечами, смотрит на воду.
– Отстойницы целовали, что ли? – усмехается Игорь, и Фил невольно смеется: надо же, какое древнее слово!
– Нет, но ты прав, наверное, – говорит он, отсмеявшись, – первый поцелуй вставляет, а дальше как-то не очень.
– И так со всем, – кивает Игорь, – поэтому люди и торчат.
– Торчат?
– Ну да, – Игорь пожимает плечами, – не в смысле наркоты, а просто торчат. Кто на чем.
– И на чем торчишь ты?
Игорь не отвечает, он достает пачку сигарет, щелчком выстреливает себе одну прямо в рот, поджигает тяжелой с виду металлической зажигалкой. Фил с интересом наблюдает за его действиями. В этих уверенных движениях скользит плавность хищника – нарочитая легкость и обманчивая леность. Игорь затягивается, запрокидывает голову и медленно выдыхает, пуская вверх бело-сизые кольца. Его заметно выступающий кадык дергается, и Фил, как бы копируя его, сглатывает.
Сигаретный дым едкий, тяжелый, от него мутит и на губах появляется неприятная горечь. Фил морщит нос, отворачивается.
– Первый раз самый крутой, – сообщает Игорь. – Первый поцелуй, первый секс, первая сигарета.
– Дашь мне? – Фил говорит быстрее, чем успевает подумать.
Игорь хмурится, смотрит на него пристально.
– Я закончил школу, – говорит Фил уверенно, – уже месяц назад.
– Ок, – Игорь пожимает плечами, протягивает сигарету. – Уже пробовал?
– Нет.
Врать бессмысленно, Фил никогда не курил, но, глядя на Игоря, хочется попробовать. Он берет сигарету, смотрит на то, как огонь пожирает белую тонкую бумагу, превращая ее и содержимое в пепел. Налетает ветер, сигарета «курится» быстрее. Фильтр теплый и влажный после губ Игоря. Фил отстраненно теребит его пальцем.
– Затягивайся сразу глубоко, иначе просто наберешь в рот дым и ничего не почувствуешь, – сообщает Игорь. – Смысл здесь – это запустить никотин в кровь.
– Звучит по-наркомански, – морщится Фил.