Выборный
Шрифт:
– Мне надо срочно полторы сотни, - в спину ему сказала Валентина, - я Петухову уговорила уступить.
– Платье?
– спросил, не оборачиваясь, Кочергин.
– И лодочки. Кожа - изумительная. Чуть высоковат каблук, но смотрятся на мне... Все в отделе попадали.
Зная, что переубеждать жену бесполезно, Виктор предложил:
– Давай пару ваз продадим. Ты же говорила - есть хороший покупатель...
– Ну знаешь, - Валентина подбоченилась и нелогично заявила: - Мы не нищие, чтобы хрусталь продавать. Петухова, кстати, может и не деньгами взять. Ей плитка нужна и унитаз "компакт" - может еще и приплатить...
Виктор молча прошел в комнату, посидел в кресле, глядя, как Татка снаряжает на прогулку своих кукол, и перебрался в спальню.
Плотно прикрыв за собою дверь, набрал номер.
– Добрый вечер, ма,- сказал он, чуть виновато, - это я.
– Здравствуй, сынок,- обрадовалась мать.- Как девочки? Что там у вас?
– Да все в порядке. Сейчас Татка своих красавиц выстраивает - целый детский сад.
– А Наташа учится?
– Ты же знаешь: еще больше недели...
– Что у тебя стряслось?
– Да так, разные разности... Денег вот нету, а - надо...
– И много надо?
– Полторы сотни.
– Но у меня сейчас столько нет. Потерпишь до завтра, а то наша сберкасса уже закрыта?
– Конечно.
– Так заедешь с утра?
– Заеду, - пообещал Виктор, чувствуя себя подлым скотом, - спасибо тебе, мам, я обязательно отдам.
– Ах, сынок, - Виктор догадался, что мать в это мгновение махнула рукой так, как это получалось только у нее, так спокойно и легко, - нужда будет, так в куске хлеба не откажешь, а умру - похоронишь.
– Ты лучше живи, - попросил Виктор и повесил трубку. Сквозь дверь доносились звонкие голоса дочек. Виктор аккуратно потушил окурок - он и не заметил, как, в нарушение всех обетов, зажег нашаренный в шкафу "бычок", и спрятал его там же, между коробок.
Направился к двери - и встал как вкопанный, упершись взглядом в неведомо откуда взявшегося Белова.
– Собирайся, - коротко приказал комиссар.
– Ехать надо.
– Уже?
– только и спросил Виктор. Белов наклонил голову и сухо сообщил:
– Беда у нас.
– Лаптев?
– почему-то сразу догадался Виктор.
– И Лаптев тоже, - бросил Белов и ввернул непечатный крендель.
– Церковь, что ли, взялись рушить?
– Только бы и слез. Нет... По душам бьют...
– Как - бьют?- не понял Виктор.
– А вот так: твои сварщики оградки автогеном режут, а бульдозеры крушат все остальное.
– Но бульдозером быстрее, это же механизация...
– пролепетал Виктор.
– Что - быстрее? Не понимаешь, что ли? Прямо же по могилам режут, безо всяких перезахоронений. Все прахом: могилы, памятники, имена...
– Как, а списки? А спецкоманда? Он же говорил...
– Там, где ты ему свои площадки разметил, он просто бульдозеры пустил... Твои, кстати. К понедельнику ровное место будет - чтобы ты свой поточный метод без задержки запускал...
В наступившей тишине раздались легкие шаги, и в дверь просунулась златокудрая голова:
– Пора ужинать, пап. Пойдем, - позвала Наташа и, смешно наморщив носик, зашептала: - Ой, у тебя здесь дымом пахнет, скорей открой окно.
И - убежала.
Василий оставался на том же месте, в той же позе, но Наташа его, конечно же, не видела.
Виктор крепко прижал ладони к лицу и постоял так несколько секунд. Потом сказал Белову, не разжимая губ:
– Жди меня в машине, я сейчас.
Глава 12
На жену он так и не посмотрел.
– И куда же?
– поинтересовалась Валентина.
– На объект. Срочно.
– Без тебя не обойдутся. Рабочий день кончился. Опять я одна должна все по дому делать?
– Мне за работу деньги платят, - уже не сдерживаясь, возможно, что и неправедно, Виктор заводился, - и отпуск двадцать четыре дня.
– Ах, представьте себе!
– Не мешает представлять. Почаще.
– Только не говори,- Валентина придерживала чашку, пока Татка пила молоко,- что тебе надо ехать. Тебе надо - это я еще поверю. А от твоей зарплаты мы сильно забогатели!
О деньгах с Валентиной во все времена было бесполезно говорить. А сейчас Виктор и не собирался. Чуть виновато кивнув Наташе, он сдернул с вешалки куртку и сбежал вниз.
– Куда поедем?
– машинально спросил он Василия Андреевича, виднеющегося на заднем сиденье. Тот хмыкнул:
– К нам, куда же. Посмотришь, как твой друг разворачивается.
– Он мне не друг,- отрезал Виктор и завел мотор.
– А хороша,- вдруг отозвался Белов, когда "Москвич" вырулил со двора,повезло тебе.
– Со стороны, может, и так, - не оборачиваясь, сказал Виктор.
– Да я о дочери. Старшенькой. Надо будет с ней поговорить.
– Вы хоть девочку-то не трогайте,- огрызнулся Виктор.
– Отчего же? Она у тебя умная, все поймет...
– Что - все?
– Сам знаешь, что. Художества ваши с Лаптевым.
Виктор, не сбавляя газу, открыл перчаточный ящик. Там лежала открытая, "гостевая" пачка дорогих и безвкусных ленинградских сигарет. Зубами вытащив бумажный цилиндрик, Виктор забросил пачку назад в ящик. А прикуривателя в машине не было, зажигалка же оставалась в столе на работе.
– Печет?
– посочувствовал Василий и, не дожидаясь ответа, загнусавил: "Будут внуки потом. Все опять повторится сначала..."
– Ты хоть не пой, а?- попросил Кочергин.- И так на душе гадко...