Выброшенный в другой мир. Дилогия
Шрифт:
– Их сделали по приказу моего прадеда, - засмеялась Глера.
– Он строил этот замок и считался большим любителем скульптуры, а, может, им и был. Когда-то во всех нишах стояли скульптуры, которые он привез из военных походов или купил у имперских купцов.
– Разве они торгуют скульптурами?
– удивился парень.
– Обычно нет, эти привезли по его заказам. Ладно, я пошла.
Им никто не встретился, и дверь трапезного зала была открыта.
– Как часто чистят стул твоего отца?
– спросил Салан.
– А зачем его чистить? Чистят столы и моют посуду, а стул могут чистить, если кто-нибудь
– Очень хорошо, что здесь мягкая обивка, - сказал Салан, наклонившись над стулом графа.
– Все, можем уходить.
– Что ты сделал?
– Закрепил в обивке смазанную ядом рыбную косточку. Укол будет слабым, и граф наверняка посчитает это случайностью. Вчера за обедом была рыба. Ее у вас часто подают?
– Примерно раз в три дня. Отец ее любит. Как быстро действует яд?
– Очень быстро. У человека отказывает сердце. Это совсем не похоже на обычное отравление. У вас есть врач?
– Конечно. Отец его поселил в замке из-за матери. Она очень трепетно относится к своему здоровью.
– Как ты думаешь, как она отреагирует на его смерть?
– А тут и думать нечего. Она придет в ярость и будет искать виновного.
– Тогда тебе надо будет сделать следующее...
Несмотря на ночные бдения, Салан рано проснулся и успел до прихода служанки привести себя в порядок. Время до завтрака еще было, и служанка, сделав вид, что забыла его вчерашнее поведение, стала активно заигрывать с парнем с целью довести свои шалости до известного финала. В его планы такое не входило, да и подло было забавляться с другой после того, что у него было с Глерой. Ловко уклонившись от девушки, он выскочил в коридор, оставив ее заниматься уборкой комнаты. В трапезный зал Салан шел не торопясь, с таким расчетом, чтобы прийти туда одним из последних. Переглянувшись с Глерой, он занял свое место за столом. Приветствовав всех и получив в ответ нестройное многоголосое пожелание здоровья и долгих лет, граф опустился на свой стул и досадливо поморщился от укола. Немного приподнявшись, он пошарил рукой в больном месте и, прихватив пальцами, вытащил из штанов рыбную кость. Пробурчав что-то по поводу нерадивых слуг, граф налил себе в кубок вина, не торопясь его выпил и принялся за еду. Все остальные тоже начали есть. Некоторое время ничего не происходило, слышались только чавканье и звон посуды. Внезапно граф откинулся на стуле, отшвырнул на стол ломоть мяса и так рванул рукой ворот камзола, что на пол полетели пуговицы. В следующее мгновенье он ничком упал лицом на блюдо с нарезанным мясом, опрокинув на пол стоящий рядом пустой кубок. Звон упавшего кубка слился с испуганным криком графини. К графу подбежал управляющий, приподнял его тело и облокотил на стул. Широко раскрытые остекленевшие глаза графа не оставляли никакого сомнения в том, что их обладатель мертв, но Эрик все-таки приложил пальцы к его виску, немного подержал и сказал то, что и без него уже всем было ясно:
– Граф мертв!
– Его отравили!
– с исказившимся от гнева и страха лицом закричала графиня.
– Где слуга, который разливал вино? Немедленно приведите!
Растерянные придворные притащили пожилого слугу и заставили его выпить вино из
– Он принял противоядие!
– закричала Ольма.
– Его надо казнить!
– Может быть, вначале допросить, кто ему велел это сделать?
– благоразумно предложил кто-то из придворных.
– Да, сначала допросить, а потом непременно казнить!
– Давайте позовем врача, - предложила Глера.
– Может быть, он нам скажет, отчего умер отец?
– Да, надо позвать врача, - ухватилась за это предложение графиня.
– Почему его не было за завтраком?
– У врача несварение, и ему готовили на кухне отдельный завтрак, - объяснил управляющий.
– Он тоже в сговоре!
– опять закричала графиня.
– Врач дал слуге яд!
– Надо его сначала позвать и выслушать заключение, а потом будем решать, - с настойчивостью, которой от нее никто не ожидал, сказала Глера, - Уважаемый, Эрик, пусть быстрее приведут врача.
Графиня замолчала, со страхом глядя на дочь, и не стала мешать управляющему, когда тот направил одного из слуг за врачом. Вскоре тот прибыл и сразу занялся осмотром тела графа.
– Слуга выпил вино из того же кувшина?
– спросил он.
– Да, - ответила Ольма.
– Но противоядие...
– Никакое противоядие не снимет все симптомы отравления, если сразу принять большую порцию яда. Ваш муж отпил совсем немного вина и почти сразу же умер, а слуга выпил почти полный кувшин и только мертвецки пьян.
Слугу действительно развезло. Ноги его не держали, и, положенный на пол, он моментально заснул.
– Я вообще не вижу никаких признаков отравления, - сказал врач.
– Если вы мне не верите, можете послать в город за кем-нибудь из моих коллег, и они вам скажут то же самое. Скорее всего, у графа просто не выдержало сердце. В последнее время он мне на него жаловался.
– И что же делать?
– беспомощно спросила графиня, все остатки уверенности которой бесследно испарились.
– Я думаю, что лишним нужно вообще покинуть этот зал, - предложила Глера.
– Пусть отец пока побудет здесь, а уважаемый Эрик позже отдаст распоряжения слугам готовиться к похоронам. Матушка, отец ведь оставил завещание?
– Да, но...
– Вот и посмотрим, что в нем написано. Пройдем в кабинет, и там будем решать, что делать дальше. Кроме членов семьи, надо пригласить управляющего и помощника капитана стражи. И нужно приказать, чтобы пока никого не выпускали из замка.
– Да, так все и сделаем, - подтвердила Ольма, бросив на дочь удивленный взгляд.
– Вы слышали, Эрик? Отдайте мой приказ Краю, после чего оба поднимитесь в кабинет мужа. Мы вас там будем ждать. Всем прочим, кроме слуг, покинуть зал. Кто остался голоден, может взять еду в свои комнаты. Слугам здесь все убрать.
Она величественно поднялась со своего места и, взяв за руку заплаканного сына, повела его к выходу, жестом пригласив Глеру следовать за собой.
Салан, как и многие другие, взял с собой блюдо, на которое положил всего понемногу, и отправился в свою комнату. Все прошло так, как он и предполагал, и если Глера и дальше будет играть свою роль так же безукоризненно, то и закончиться должно наилучшим образом.