Выброшенный в другой мир
Шрифт:
– Спасибо.
В лазарете Амели, ругаясь как извозчик, стянула с Альды задубевшую от волчьей крови куртку и бросила ее у входа.
– Это только на выброс, – сказала она. – Такое не отстираешь. Садись, буду снимать костюм. И это, по-твоему, ничего серьезного? Да с таким надо в кровать укладывать.
Весь левый бок покрывал огромный синяк, на бедре виднелась большая гематома, а на руке красовалась изрядная ссадина.
– Да, уж, прогулялась, – пробормотала девушка. – Послушай, Амели, что-то у меня глаза слипаются.
– Сейчас я тебе по-быстрому обработаю руку и протру лицо, а то сына напугаешь. Потом можешь надевать свой костюм и проваливать. Из-за твоей глупости ты весь дворец взбудоражила. Уже хотели на твои поиски посылать гвардейцев!
– Интересно, кому я вообще так могла понадобиться, кроме отца и сына, чтобы обо мне вспомнили?
– Эгоистка, – констатировала Амели. – За обедом многие обратили внимание, что тебя с сыном нет за столом, но особого значения этому не придали. Мало ли почему вас нет? Может быть, ребенок себя неважно почувствовал.
– Я попросила служанку принести ему обед с кухни.
– Все так и подумали. А вот когда вы не пришли и на ужин, герцог забеспокоился.
– Герцог? – недоверчиво спросила Альда. – Что-то слабо вериться.
– Я и говорю – эгоистка. Забеспокоился он и спросил Дорна, в чем дело. Когда тот ответил, что ты на охоте, ужин был забыт, а после того как выяснилось, что ты до сих пор не возвращалась, начали собираться искать.
– Это на ночь глядя? И где это вы меня искали бы, интересно знать?
– Гвардейцы нашли бы. Ты не могла никуда уехать, не попавшись на глаза патрулям. Так что где искать тебя или твои никчемные остатки они бы определились.
– Ну ладно, виновата. Не подумала я, что в лесу помимо оленей могут быть и волки, да еще такие нахальные. Дома я так поздно никогда не охотилась, а летом от волков никаких неприятностей.
– С рукой я закончила, лицо протерла. Надевай костюм и возьми мою куртку, завтра отдашь. И давай чеши отсюда, охотница. Глаза бы мои тебя не видели. Да, твоему отцу ничего не говорили, хотя он и выразил удивление и беспокойство в связи с тем, что ты его навестила только утром.
Во дворе уже никого не было, а из всех факелов остался гореть лишь один. У лестницы ее ждала Леора.
– Ну ты и учудила, – сказала она Альде. – Это же надо было додуматься отправиться одной охотиться на волков, да еще в эту пору, когда они по-зимнему голодны и людей совершенно не боятся! Теперь об этом разговоров будет на месяц, не меньше. Иди к себе. Лани Алекса туда повела, а Дорн распорядился доставить в твою комнату ужин. Э, да ты на ногах еле держишься! Давай помогу, а то ведь и до комнаты не доберешься.
Первым, кто бросился к Альде, когда она с помощью Леоры доковыляла до двери свей комнаты, был сын. С громким воплем «Мама пришла!» он с разбегу прыгнул ей на руки, заставив пошатнуться и зашипеть от боли.
– Алекс! – Леора аккуратно взяла у Альды ребенка и поставила на пол. – Мама очень устала, плохо себя чувствует и хочет есть и спать. Да и тебе уже пора в кровать. Сейчас тебя тетя Лани уложит и расскажет сказку. Тебе ведь нравятся ее сказки? Вот и хорошо.
– Хочу сказку про Золушку, – сделал заказ мальчик, на время забыв о матери.
Лани поморщилась на «тетю», но уложила Алекса и присела рядом на кровать.
Альда с помощью Леоры сбросила сапоги и принялась стягивать костюм.
– Ничего себе! – высказалась Леора, осматривая пострадавший бок. – Кто это тебя так?
– Волки, кто же еще.
Алекс, услышав о волках, мигом забыл про недосказанную сказку, переключившись на новую тему.
– Мама, а волки, они большие?
– Большие. Больше тебя, спи, давай.
– Они тебя что, по земле таскали? – недоверчиво спросила Леора. – Следов от зубов не вижу.
– Мне еще только зубов не хватало, – проворчала Альда, пододвинув к себе поднос с ужином. – Сбил меня этот мерзавец с ног и лук сломал. Пришлось его кончить кинжалом. Повезло еще, что там мох и не так твердо.
– А сколько всего их было? – спросила Лани.
– Девять я убила, и еще двое удрали. Послушайте, имейте совесть! Дайте поесть.
Некоторое время она, борясь со сном, сосредоточенно жевала хлеб и ветчину. Закончив, откинула одеяло, поставила пустой поднос на прикроватный шкафчик и легла спать.
Девушки, укутав мальчика одеялом и погасив масляную лампу, потихоньку вышли.
Утром Альда чувствовала себя почти нормально. Немного болела рука, а синяк начал желтеть. Хуже всего было то, что желтизна начала расползаться по всему телу. Даже шея и нижняя часть лица отчетливо отсвечивали желтым.
– Красавица, – сказала девушка, осмотрев себя в зеркало. – Сегодня точно буду иметь большой успех. Ну и ладно, не сидеть же из-за этого в комнате. Когда еще эта гадость пройдет.
Одев, умыв и причесав Алекса, она наскоро привела в порядок себя и вместе с сыном поспешила в трапезную.
Как обычно в последнее время, они вошли в зал одними из последних. Не поднимая глаз и чувствуя спиной многочисленные взгляды присутствующих, она прошла на свое место, усадила сына и села сама.
– Здравствуй, Альда, – поздоровался Джок. – Как самочувствие? Вчера ты выглядела очень уставшей. И еще этот ушиб.
– Здравствуйте, Джок. Все нормально, за исключением цвета кожи. Когда шла сюда, посмотрела в зеркало. Половина лица было желтым, как спелая тыква. Как сейчас?
– Сейчас вы вся такая, но вас это не очень портит. В вашем возрасте такие вещи проходят быстро. Зато слава остается. О ваших девяти хвостах уже слагают легенды. Вы вчера встретили патруль?