Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)
Шрифт:
Близнецы дружно кивнули.
– Мы мигом, капитан!
Оба вскочили на окно и, крепко обхватив друг друга, прыгнули вниз. В следующую секунду ввысь величественно поднялся черный двуглавый дракон.
Ш 9 Ч
Данила вошел в кабину управления. Юлька, устроившаяся в кресле бортинженера, обернулась на звук шагов.
– Все спокойно, - ответил на ее взгляд Гаюнар.
– Собак я оставил возле люка, если что-то произойдет снаружи, они поднимут лай.
– А где Пэр?
– В твоей дистантерской башне. Убежден, что собственные глаза лучше охранных зондов. Чудик! Можно подумать, он умеет различать Кочевников, когда они сидят на каком-то объекте.
Он
– Досадно как-то, - вновь заговорил Данила.
– О чем ты?
– Отец летал на этом корабле много лет, но я не могу найти ни одной детали, которая напоминала бы о нем и о матери. Обычно люди оставляют после себя какие-то записи, дневники, да просто вещи, наконец! А здесь - ничего. Оружие, одежда, приборы - все безликое... А иногда мне кажется - даже приготовленное для нас.
Юлька с готовностью кивнула. Ее до сих пор удивляло, откуда на Волке появился гардероб, где каждый сразу находил для себя одежду по размеру и вкусу. Даже Грег и Гор нарядились так, что сохранили полную идентичность.
– Банк памяти старого компьютера, не подключенного в бортовую сеть, продолжал пилот, - и тот оказался пуст. Чем отец занимался? За что его преследовали Кочевники?
– Что бы там ни было, он хранил это в тайне, - вздохнула Юлька.
– Тут кругом одна большая тайна! У меня не выходит из головы, с кем ты и Донай могли меня спутать в Структуре, да еще так удачно, что в результате мы столкнулись нос к носу.
– И, кстати, он двигался без Пути, - напомнила девушка.
– Серафима объяснила мне, что так перемещаться способны только те, в чьей сущности преобладает Космос: Посредники, Архивариусы и Обманувшие Смерть.
– И кто из них столь любезно устроил нашу встречу?
Она пожала плечами.
– Вот и я не знаю, - поддержал пилот.
– А психованный экзистор, чтоб ему перевернуться! Ну испугался, понимаю. Но зачем же в окно-то прыгать?
– Он решил, что перед ним стоит Смерть, - рассеяно вставила Юлька, всматриваясь в темноту бесконечной ночи, растекавшуюся за центральным иллюминатором.
– А башку разбить не смерть, по-твоему? Не вяжется как-то, - Гаюнар проследил за тоскливым взглядом подруги.
– За наших беспокоишься?
– Да так, - она откинула за спину наспех заплетенную косичку.
– С ними Каляда, зачем попусту беспокоиться.
Последовало обескураженное молчание, и Юлька с опозданием вспомнила, что Данила не подозревает об истинной природе и обо всех способностях Серафимы.
Не скрывая негодования, пилот воскликнул:
– Ну ты даешь, однако! Я вижу, все привыкли, что Каляда взвалила на себя гору проблем. Она и капитан, и стратег, и врач, и техник, и инженер, и даже повар! Когда ты, Оливул и Донай болтались где-то у черта на куличках, а Грег-Гор отлеживался в ангаре, она взяла на себя весь ремонт корабля. Мне стыдно признать, но мы с Пэром не успевали сделать и десятой доли того, что делала она. А теперь все преспокойно складывают ручки и заявляют - зачем волноваться, ведь там Каляда!
– Не накручивай виражи, - решительно перебила Юлька.
– Серафима имеет знания, опыт, и мы все доверяем ей. Она наш авторитетный лидер!
– Она - женщина, - тихо сказал Гаюнар, всячески скрывая не к месту появившуюся дрожь в голосе.
– Мы ушли из Белого Мира четыре дня назад по времени Волка, а она так ни разу и не отдыхала с той поры. Она провела с каждым из нас гипнотический сеанс, чтобы погасить нашу усталость, а о себе даже не подумала!
– Вообще-то, женский организм более вынослив по сравнению с мужским, заявила Юлька, вставая.
– Пойду проверю дистантерские башни. А насчет капитана ты переживаешь напрасно: уж кто-кто, а она может о себе позаботиться.
И она вышла с нарочито деловым видом - продолжать разговор не стала во избежание какой-нибудь новой ошибки, но отметила про себя, что чувства Данилы, случайно всплывшие сейчас на поверхность, таят в себе нечто большее, нежели общепризнанная дружба.
Когда за Юлькой с глухим стуком сомкнулась дверь, Гаюнар откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Серафима Каляда. Ее прекрасное лицо стояло перед ним, будто наяву. Бережное, мягкое прикосновение при осмотре раны, зажившей как на зло слишком быстро; тепло сенсорного проникновения, в один миг освободившее от усталости. Данила боялся и надеялся одновременно, что Серафима прочитает его мечты и вдруг посмотрит на него по-иному - так, как он много раз видел в своих снах. Но чуда не произошло.
Пилот вздохнул. Капитан. Лидер... С Оливулом она была по-деловому внимательна, и он отвечал ей тем же. Нежность, с которой она обращалась с Грег-Гором, Данила относил на ее возрастное старшинство. К Пэру она оставалась всегда добра, как заботливая мать, и призрак прямо-таки обожал ее. Вот Донай с его колкостями и не всегда разумным языком доставлял Гаюнару определенное беспокойство, от которого надсадно дребезжали самые потаенные струны души. Каляда прощала Синему князю излишне вольные высказывания, и искорки улыбки в уголках ее странно раскосых глаз нередко возникали в ответ на его словесные кульбиты. "А я для нее всего лишь пилот звездолета, - подумал Данила и от жалости к себе к горлу подкатился горький комок.
– У меня нет ни элегантности и интеллекта Оливула, ни изобретательности и многообещающей юности близняшек, ни остроумия и ловкости Доная. Даже Пэр обладает обаянием, которое мне и не снилось. И чем я прогневал свою судьбу?"
На плечо опустилась женская рука. Гаюнар дернулся от неожиданности, а сердце в груди зачастило так, как будто собиралось вырваться наружу. Юлька попятилась.
– Ты что?
– спросила она испуганно.
– Данька, ты себя нормально чувствуешь?
– Нормально, - буркнул пилот, усаживаясь в кресле, и добавил.
– Не слышал, как ты вошла.
Она прислонилась к краю вспомогательного пульта и нервно поежилась.
– Аполлон сидит в тамбуре, Артемида - на диване в каюте. Оба совершенно спокойные. Но мне постоянно кажется, что за мной наблюдают.
"Мне тоже, - прозрачная голова Пэра появилась из выключенного монитора. Данька, давай усилим защитное поле".
– Так. Первые признаки клаустрофобии, - усмехнулся Гаюнар.
Только он закончил фразу, по корпусу корабля что-то громко проскрежетало. Друзья притихли. Шум повторился.
– На смотровой площадке, - пояснил пилот, невольно снизив голос до шепота.
"Я посмотрю, что там", - предложил Пэр, но с места не тронулся.
– Сиди, на это визоры есть, - Данила перешел к капитанскому мостику и взглянул на мониторы.
– Черт! Темно, хоть глаз выколи, - он потратил еще полминуты на активизацию дополнительных систем.
– Тьфу!