Вычислить и обезвредить
Шрифт:
Ладно, сейчас поснимаете вволю. Порадуетесь. Правда, шляться по полю вам не придется. Загрузим вас всех на подиумы, каждому уже местечко приготовили. А подиумы у нас нынче подвижные. Сами вас к президентам доставят. Мы прессу любим, когда она в президентов не стреляет.
Так кто же из них? Кто?»
Если бы полковник знал, что разыскиваемый им террорист — не просто «славянин», а ещё и русский по происхождению, и к тому же неплохо владеет языком своих предков, то обратил бы внимание на то, как высокий темноволосый мужчина, не без облегчения миновав паспортный контроль и таможенный досмотр, сказал офицерам-пограничникам:
— Спасибо. Большое спасибо.
С
Впрочем, внимание на него полковник все-таки обратил, но лишь потому, что у этого корреспондента рост соответствовал ориентировке. Только таких среди представителей прессы было десять человек.
Конечно, десять — не несколько сотен. Но при жестком лимите отпущенного на всю операцию времени даже предварительному крохотному шажку в нужном направлении боялись радоваться. Просто надеялись на то, что профессионализм и соответствующие навыки сыграют свою роль, и никакого покушения в Москве не состоится.
Блестящий «Икарус» повез прессу из Внукова в резиденцию президента США. Полковник отправился в свой кабинет. Все самое интересное ещё только начиналось, хотя время неумолимо бежало.
— Фотоаппаратуру, видеокамеры у всех проверили? — спросил полковник у одного из своих многочисленных помощников. — «Птичка» незапланированная не вылетит?
— Обижаете, товарищ полковник! Не первый год замужем. Всю аппаратуру проверили так, что… В общем, нормально проверили.
— Работать-то она после этого будет? — скупо усмехнулся полковник.
— А нас это колышет?
— Резонно. Не то, чтобы очень, но все-таки надо поострожнее. Ребята работать приехали, им за это платят.
— Да пусть работают, кто им не дает! Из фотокорров, кстати, только один по приметам совпадает. Ростом бог не обидел и фигура — что надо типа культуриста.
— Типа культуриста как раз не очень надо. Надо нормального, спортивного сложения.
— Как у вас, товарищ полковник?
— Ну, примерно… В общем, этот чертов террорист по параметрам мог бы быть моим братом, черт бы его задрал! Покажи мне ещё раз фотографии.
Десять возможных злоумышленников… Из них нужно выбрать одного. Чем при этом руководствоваться? Допустим, пятеро из них — представители американской, а не европейской прессы. Но и их нельзя выпускать из поля зрения, хотя пятеро остальных, безусловно, заслуживают внимания «по полной программе». Вот эти пятеро.
Французов, во всяком случае по документам, среди них нет. Лица «славянского типа» тоже не наблюдаются. Хотя, с другой стороны, что считать этим самым «типом»? Светлые волосы и курносый нос? Так таких и среди самих русских осталось — кот наплакал, разве что где-то в нетронутой глубинке. Пел же в свое время кто-то из наших полуподпольных бардов: «Если кто и влез ко мне, так и тот татарин…» Это же надо придумать: «лицо славянской национальности»! Еще хуже, чем «кавказской», но, впрочем, и то — бред, и другое — абракадабра.
Полковник рассеянно глянул на свое отражение в стекле книжной полки. Насколько он знал, кроме русских, в его роду были только донские казаки, и то — чуть ли не в четвертом поколении. Так все равно получился брюнет с темными глазами, никакого «славянского типа» не просматривается, хоть умри, а ведь прабабка-казачка вышла замуж за приехавшего на их хутор русского рабочего. По понятиям её семьи — чужака, да к тому же ещё и голодранца. Ну и поплатилась за это по полной программе: родня от неё отказалась,
А бабкину сестру родную, жену своего, законопослушного станичника, нагрянувшие белоказаки зарубили, то ли с кем спутали, то ли по пьянке. Три дня, рассказывали, умирала посредине улицы от раны в живот. Никто не помог, все за себя боялись. Потом пришли красные, разобрались с теми, кто боялся. Одним словом, читайте «Тихий Дон», там все написано.
Кстати, прабабкиной сестре тоже не повезло. Она также вышла замуж за русского, но не за рабочего, а за дворянина, то ли князя, то ли графа. И эти сгинули в революцию, как их и не было… Может, выжили и подались в эмиграцию, а может, погибли. Полковник в детали не вдавался, даже компетентным товарищам из отдела кадров такие подробности биографии не сообщал. Найдут сами — молодцы, а не найдут — извините. Похоже, не очень искали, если до полковника дослужился. Так, все, отставить. Надо не в своей родословной копаться, а террориста вычислять.
Англичанин, бельгиец, немец, датчанин, швейцарец… Все — гренадерского роста, все — темноволосые, все — потенциальные террористы. Все первоначально проверены, особенно немец-фотокорреспондент. Пока — пустышка. И сколько ещё таких пустышек предстоит вытянуть — один бог знает.
Полковник смешал фотографии и снова разложил перед собой. Немец — вряд ли. Почему? А черт его знает почему, внутренний голос подсказывает. Насчет англичанина этот внутренний голос тоже вроде бы исполняет романс «Сомнение», но как-то робко. Вероятнее всего — швейцарец. И страна вроде бы нейтральная, и языков там — вагон и маленькая тележка, в том числе и французский. Бельгиец в этом плане тоже подходит, но он вполне может оказаться фламандцем, а это уже ближе к тевтонской нации, а не к галльской. И ни один сукин кот не написал в документах по-честному: так, мол, и так, славянин. То ли стесняются своих корней, то ли забыли о них в сытой и безмятежной Европе, а тут ломай себе голову.
Ну, допустим, откопаем эти самые корни. Дальше что? С собой оружия ни у кого нет — проверено-перепроверено. Кто-то передаст тут, в Москве? Это уже забота наружного наблюдения — отслеживать все контакты и соответственно докладывать. Пока никто ни в чем подобном не замечен, ведут себя просто идеально, ни шагу в сторону, никаких сомнительных знакомств или получения несанкционированных сувениров. Фактически опять ни одной зацепки, кроме того же внутреннего голоса, а он побормочет-побормочет, а потом скажет:
— Ох и навернемся же мы.
И наверняка не ошибется. Остается только уповать на свое вечное везение. Вдруг всплывет какая-то деталька, нюанс, хоть что-то мало-мальски подозрительное, тогда дело примет совсем иной оборот. Ему, полковнику, много не надо, только фактик какой-нибудь крохотный, улику микроскопическую. Он дальше вытянет, хватка у него мертвая, бульдожья, как собачники говорят, «с прикусом». Только пока вцепиться не во что, вот в чем беда.
«Надо позвонить вечером Майке, вдруг она что-то такое интересное углядела. Ну, не столько интересное, сколько необычное. А может, надо было с ней в открытую играть: обозначить цель, ввести в курс… Совсем рехнулся? С её непосредственностью и наивностью только всех подозреваемых распугаешь, да и не поняла бы она ничего. Или — поняла бы? В любом случае я не имею права ни о чем ей говорить. Повезет, так повезет…