Вычислитель. Тетралогия
Шрифт:
Вряд ли старший офицер ни разу не слышал о том, что война – продолжение не только политики, но и экономики. Скорее, по молодости лет он всего лишь был склонен забывать об этом. И как не забыть, когда по каменному шарику, на котором ты родился, вырос, трудился, влюбился и так далее, катятся волны огня? Одна только проблема: никому нет дела до ярости старшего офицера «Магога», и повлиять его зубовный скрежет может разве что на зубную эмаль.
Связь со Штабом отсутствовала. Редкие вспышки возле серпика Улисса давали понять, что Штаб бросил в бой все, что у него осталось: катера, учебные и патрульные суденышки, баржи и прочие летающие гробы. С поверхности по врагу били ракетные батареи и плазменные установки – и, надо полагать, гибли одна за другой. Эрвин чуть заметно искривил губы в улыбке – его забавляло, что он не знает и не может вычислить, функционирует ли еще Штаб или смылся с Улисса в полном составе, а если смылся, то перехвачен противником или нет. Так ли, иначе ли, для ближайшего будущего все это уже не имело никакого значения.
Был перехвачен сигнал с одного из катеров Москитного флота. Командующий флотом погиб; заместивший его офицер докладывал, что первая и вторая эскадры противника прошли астероидный пояс и соединились, потери противника – один уничтоженный эсминец и один поврежденный десантный корабль, потери Москитного флота ужасающе велики, остатки флота отступают к Циклопу… И эта информация тоже не имела значения.
«Магог» все еще набирал ход. Выбранная Эрвином траектория выводила его к Улиссу на скорости, не требующей продолжительного торможения. Тяжелый крейсер Терры спешил, но не поспевал к моменту встречи «Магога» с «Несравненным».
Это делало шансы ненулевыми.
Во всяком случае, в это верил Томми. Если удастся отбросить врага от Улисса и при этом уцелеть, если вдобавок повезет защитить Цирцею, то, может быть, получится затянуть дело, дождаться вмешательства Унии, а то и самой Земли… Где вы, армады, идущие на помощь? Скорее! Мы погибаем!..
Вслух он не сказал об этом ни единого слова, но не нужно было обладать телепатическим даром, чтобы понять, о чем мечтает старший офицер. Молчал и Эрвин. Какой смысл объяснять горячему парню, что Уния вмешается не раньше, чем у Астероидной системы не останется средств к сопротивлению? Что новому хозяину вассалы нужны покладистые и за малую подачку на все готовые, а не ершистые? Томми разразится ругательствами и все равно продолжит надеяться на чудо. Возможно, он догадывается, что где-то среди бесчисленных астероидов дрейфует на самой заурядной астероидной орбите никем не обнаруженный кораблик Унии – разумеется, туннельный – и внимательно наблюдает за развязкой драмы. И это действительно так, потому что иначе не может быть. В нужный, по мнению наблюдателей, момент – не раньше и не позже – он нырнет в гиперпространство, чтобы вынырнуть там, где сосредоточены в полной готовности основные силы флота Унии, и уже спустя какой-нибудь час в пределах Астероидной системы начнет проявляться один гигантский корабль за другим… Но этот момент еще не настал.
И как раз сейчас то здесь, то там в пределах Лиги неожиданно вспыхивают давным-давно и, казалось бы, навсегда потушенные конфликты, бурлят столицы доминионов, вспыхивают мятежи в колониальных войсках, наглым образом нарушаются границы, десантные ботинки топчут грязь спорных планет – словом, Уния и Земля делают все возможное, чтобы Лига, озабоченная удержанием слишком многих позиций, не решилась послать еще один флот в Астероидную систему.
Она и не решится. Расчет Лиги изначально строился на том, что мятеж в Астероидной системе должен быть подавлен быстро и убедительно. На том он основывается и сейчас, несмотря на потери и помарки. Счет идет на часы.
И лишь до предела несуразный «Магог», тихоходный и неповоротливый, но грозный, еще может исправить положение. Для этого нужно всего ничего: уничтожить линкор, убрать с чашки весов эту десятикилометровую гирьку. И тогда весы качнутся в пользу Унии, и Лига не рискнет втянуться в большую войну, ибо если уж безобразная самоделка туземцев сумела одержать верх над линкором, то чего же ждать от новейших кораблей Унии и Земли?
Все просто. Очень просто. Но Томми не понимает даже этого элементарного расклада, он настроился на героическую смерть. Что ж, может, он и получит ее, этого сейчас никак не просчитать…
Осталась позади голова кометы, растаял иней на корпусе «Магога», и звезды засияли на обзорных экранах, как прежде. Серпиками выглядели спутники Циклопа, а сам газовый гигант – здоровенным серпом. Отметка цели – тяжелого крейсера – медленно двигалась по экрану, и плясали возле нее цифры – пеленг, дальность, скорость. Локатор показывал, что крейсер, спрямляя траекторию, храбро зацепил голову кометы.
– Чтоб его там стукнуло хорошей каменюкой! – посулил Томми.
– Ты не знаешь, какая защита у кораблей этого класса, – осадил его Эрвин. – Но все равно зря это он, выгадает всего ничего… Хорошо, что он один. Оставил эсминцы охранять десантные корабли, а сам помчался за нами. Это просчет. Без поддержки крейсера десант не сможет высадиться на Цирцею, а нам – двумя противниками меньше.
Он не стал развивать свою мысль дальше. Умному достаточно, а Томми наивен, но не глуп. На «Несравненном» уже знали, с кем будут иметь дело, и не сильно встревожились, увидев последний козырь мятежников. Его собрат разлетелся во встречном сражении на куски, а этот чем лучше и почему должен кончить иначе? Не тот противник, чтобы стягивать против него всю эскадру.
Прыжками через десять уровней Эрвин бегло просмотрел схему «Магога». Он знал ее наизусть и хотел лишь убить время. Основные расчеты проделаны и проверены, фактор внезапности дает слишком большую неопределенность, чтобы имело смысл считать дальше, а если на схеме корабля что-то внезапно замигает тревожным красным цветом, то все равно не хватит времени вмешаться и исправить. Сделано все возможное, большего не сделать. Эрвин ненавидел такие минуты. С огромным удовольствием он подремал бы сейчас в кресле перед пультом, но ведь не дадут… Даже Томми, ручной Томми, и тот не поймет. Спящий перед боем командир по определению либо разгильдяй, либо предатель. Ему полагается бдить, размышлять, перебирать возможности, метаться туда-сюда, натыкаясь на стены, литрами вливать в себя крепчайший кофе, тереть кулаками красные от бессонницы глаза…
– От Улисса идут к нам три цели, – доложил Томми.
– Вижу, – буркнул Эрвин.
– Это эсминцы, – решил подчеркнуть очевидное старший офицер. – «Несравненный» остался один, не считая катеров.
Эрвин промолчал. Если Томми хочется немного помолоть языком, пусть мелет. Языковых мышц целых восемь штук, и каждая нуждается в разминке, не говоря уже о голосовых связках. Сейчас он дойдет до простейшего умозаключения: уж если командующий эскадрой Терры оставил в боевом охранении линкора лишь катера, значит, с обороной Улисса покончено. Факт понятный и предсказуемый, как крик боли при падении на что-нибудь твердое.
– Значит, Улисс нам не поможет, – вздохнул Томми. – Хотел бы я знать, цел ли Штаб…
– Не имеет значения, – сказал Эрвин. – Связи нет и не будет. Теперь в Астероидной системе главные мы.
Лучше было сказать это сейчас, чтобы Томми успел до боя привыкнуть к грузу ответственности, внезапно рухнувшему на него и на девяносто процентов выдуманному. Типичный тремор вчерашнего штатского. Нет на тебе никакой ответственности, дурашка, но попереживай пока. Страх вреден, но для тебя все же лучше бояться напортачить, чем бояться врага. Тебя поправят. Ты в системе подчинения, и принимать решения – не твоя забота. Лучше всего сам дойди до мысли: ты лишь исполнитель и должен постараться стать идеальным исполнителем, это ведь не так уж трудно…
Серпик Улисса стал тоньше, зато увеличился в размерах. Уже невооруженный взгляд постороннего человека с острым зрением мог отметить, что между рогами серпика творится что-то неладное, а для аборигенов Астероидной системы эти вспышки и огненные пятна означали удар в самое сердце. «Несравненный» подметал огнем поверхность Улисса, деловито и обстоятельно поджаривая планетоид. Вряд ли на верхних ярусах старых, отслуживших не один век построек сохранилось что-то живое, а вернее всего, не существовало уже и самих построек. И лучше было не думать о взрывной декомпрессии, о горящих заживо людях, о базальтовых пополам с жидким металлом реках, стекающих во вскрытые туннели, об уцелевших, ищущих спасения на глубине, об обезумевших женщинах и плачущих детях…