Выход за предел
Шрифт:
«Милиция тут не поможет, надо звонить Галиным экспертам, это по их части», – подумал он и набрал номер самого важного из них, своего приятеля Анучина Виктора Александровича.
– Алло, Витя, привет, можешь говорить?
– Привет, Сафрон, что-то ты нервничаешь, что случилось? – ответил Виктор.
– Ты знаешь, мою квартиру обнесли, – произнес Сафрон.
– Говори по-русски, Сафа, обокрали, что ли? – спросил Виктор весело.
– Да, Витя, обокрали, вынесли все самое ценное подчистую, – подтвердил Сафрон тихо.
– Не
Через час Виктор Александрович и еще два эксперта были у Сафрона. Он открыл им дверь и предстал перед ними в тех же лакированных туфлях и костюме от Валентино, в чем и прилетел из Вильнюса. Один эксперт, прибывший с Виктором Александровичем, был постарше, другой моложе, и с обоими он был шапочно знаком. Не проходя в квартиру, они тщательно осмотрели замок.
– Взлома нет, – констатировал старший.
– Но маленькие царапинки свидетельствуют, что ключом, которым открывали дверь, раньше не пользовались, – уведомил младший.
Прошли в квартиру, осмотрели чемоданы и инструменты в них.
– Отпечатки отсутствуют, все подчистили, – заметил старший.
– Набор инструментов не случайный, все продумано, – уведомил младший.
– Все вышесказанное свидетельствует о том, что работали профессионалы, – подвел итог Виктор Александрович.
Они расселись за гостевой, изящно инкрустированный столик на удобные венские стулья.
– Начнем, Сафрон, с того, что пропало? Перечень произведений, – произнес Виктор Александрович.
– Усе пропало, шеф, как говорит один из героев в «Бриллиантовой руке». Редкий, мало изученный Айвазовский – «Рассвет над бухтой». Николай Ге – «Лисичка» и «Пустынник», Саврасов – «У колодца», Поленов – «Весна», Васнецов – «Сокол», Крамской – «В тишине», Куинджи – «В холмах», Левитан – «Осенний вечер» и «Скамейка в парке», Шишкин – «Васильки», Илья Репин – «Стога», Суриков – «Сибирская даль». Вы знаете, коллеги, я очень люблю наших передвижников и собирал их, где только можно, долгие годы.
– Это понятно, Сафрон, что-то еще украли? – спросил Виктор Александрович.
– Да, конечно, но картины – это главное, а там еще по мелочи: золотые украшения, монеты разного достоинства, старинное серебро, клавир XIX века, малахитовую шкатулку, предположительно, елизаветинской эпохи и ряд предметов, исторической ценности не представляющих, – промолвил Сафрон, вздохнул и замолк.
– Значит, говоришь, по мелочи? Убивают, дорогой Сафрон, еще за более мелкие мелочи, за шапку норковую могут убить – дадут по кумполу в подворотне и ку-ку, – проговорил Виктор Александрович и обратился к старшему: – Игорь, а подрамники с гвоздиками тоже унесли?
– Унесли, Виктор, профи здесь побывали, видно, что готовились и пасли его долго, – ответил старший.
– Как приблизительно долго? – спросил
– Ну, год, полгода. Минимум, месяц, – ответил тот.
– Вот завтра и начнем с этого, Сафрон. Приезжай в контору пораньше, напишешь заяву и т. д., – сказал Виктор Александрович и поднялся.
Все встали и направились к выходу.
– Ну, а здесь, Сафрон Евдокимович, по-прежнему ничего не трогать, место преступления, сам понимаешь. До завтра, – строго проговорил Виктор Александрович, и эксперты ушли.
Утром Сафрон был на Лубянке.
– Ты знаешь, друг Сафрон, начальство выслушало мой доклад и сказало, что тебя за такое увлечение искусством надо самого сажать. Вот такое мнение. Хотя я с ним не согласен. Но начальство есть начальство – ему виднее. И чтобы дело запустить в разработку, тебе придется подписать вот эту бумажку, – и он протянул отксеренный экземпляр Сафрону.
Сафрон бегло прочитал предложенный документ, отодвинул его и задумался.
– Думай не думай, а подписывать придется, – сказал тихо Виктор Александрович.
– То есть они хотят, чтобы я стал внештатным сотрудником-экспертом вашей организации, так, что ли? – спросил Сафрон.
– Да, в нашей организации умеют заинтересовать специалистов твоего уровня.
– Это что же, я стучать должен буду? – спросил Сафрон.
– Зачем же стучать, таких желающих стучать и без тебя много. Помогать надо, сотрудничать, – проговорил опять тихо Виктор Александрович.
– А если нет? – спросил Сафрон.
– На нет и суда нет. Если нет – иди в милицию, пусть они и заводят дело. Помогут, как могут, – ответил Виктор.
– Так мне что же и удостоверение выдадут? – криво ухмыльнувшись, спросил Сафрон.
– Зачем же удостоверение. Тебя и так все знают, ты же у нас знаменитость, – улыбнувшись, ответил Виктор Александрович.
А Сафрон подумал про себя: «Может, это разводка какая, сами же хлопнули квартиру, сами же и „искать“ будут, а потом все найдут и в музей отдадут: коллекционер Опетов пожертвовал».
Виктор Александрович глядел на него, не отводя взгляда: – Сафрон, по-другому не получится, чудес же не бывает. Фирма веников не вяжет.
– Фирма делает гробы. На какой срок подписывается эта бумага? – продолжил присказку и спросил Сафрон.
– Да наши соглашения бессрочны, Сафрон. Пожизнены, пока наш мир стоит, – ответил Виктор Александрович.
Сафрон тогда не знал, что стоять этому миру осталось недолго, да и никто не знал. Он мучительно думал, что делать, и понимал, что без этого ведомства в данном случае не обойтись. И он подписал бумагу, потом его долго расспрашивали обо всем, а потом он ушел.
Через неделю его пригласили в КГБ – контору глубокого бурения, как тогда шутили. Виктор Александрович разложил перед ним на столе три фотографии, на одной из которых красовалась Светлана.