Выход
Шрифт:
— Сейчас накажу тебя Кира-а-а. — так же хитро передразнил меня, скользя по моему телу жадным, голодным взглядом, от которого я плавилась, а кровь кипела, разнося жар по телу.
Он провёл рукой между моих ног собирая всю влагу и свою сперму, чтоб через секунду размазать это всё по моему животу, лаская другой рукой мой клитор, вводя в меня при этом свои дразнящие пальцы. Это было всё так развратно, пошло и невероятно приятно.
Рома наказал очень своеобразно. Довёл меня до оргазма пальцами, зажав мне при этом рот, тогда, когда я готова была надрывно закричать, сотрясаясь от всепоглощающего удовольствия, разрывающего тело на атомы и дарящего
— Это не наказание. — отдышавшись, поспешила поделиться с Ромой своими неверными выводами.
— Нет. Это только начало Кира-а-а… — возбуждённо прошептал он, ложась рядом со мной, проведя при этом по моему телу влажной ладонью, которой только что ласкал меня, и со страстью сжимает мою грудь.
Он не дал мне перевести дух, тело ещё не отошло от исступления, как Рома повернул меня резко и грубо поставил на колени. Стоять на четвереньках у меня просто не было сил, и я легла на грудь, вытянув дрожащие руки перед собой. От этой позы и томительного ожидания внутри всё плавилось.
Я ждала его, уже давно хотела внутри себя, а он не торопился входить. Проводил пальцами по спине и бёдрам, и медлил. Издевался и мучил меня, да ещё в такой позе.
— Рома… — я не выдержала этой, попыталась встать и взять всё в свои руки, но он не позволил этого сделать.
— Что Кира-а-а…? — прижал меня ладонью обратно.
— Хватит… издеваться… — произнесла с жалобным стоном, вот-вот расплачусь от неудовлетворённости, а он так и не начинает.
— Да, пожалуй, хватит. Я же тоже страдаю… — ответил он с издевательским смехом.
Он ещё и тут подшучивать успевает, Петросян недобитый и я ещё много смогла бы для Ромы и его поведения подобрать сравнений, но его крепкие руки наконец-то легли на мою талию. Немного подразнил меня, потираясь головкой члена о клитор, и плавно вошёл в меня, опять до упора. Чтоб не закричать и не стонать на весь дом я закусила покрывало, осознав, что мы даже до постельного белья не добрались, стыд то какой, ну и плевать! Какое к чёрту постельное бельё, когда сзади меня Рома заполняет мощными толчками полностью, сильно, грубо до самого возможного. А я понимаю, что возбудилась настолько, что вот-вот меня накроет ещё один оргазм, я ещё от первого не отошла, а второй не заставил себя долго ждать. Меня затрясло, каждая клеточка тела напряглась, но Рома не собирался останавливаться. Подхватил меня рукой под живот, чтоб не удрала в попытке немного отдышаться и стал двигаться лишь быстрей, заполняя комнату недвусмысленными звуками. Где-то на задворках сознания промелькнул стыд от мыслей, что всем всё слышно, но быстро исчез в паутине внезапно поглотившей меня похоти.
А Рома и без того быстрый, всё ускорялся. Ему нужно было не меньше меня, всё больше и больше и я опять не выдержала, мгновенно доведённая его мощными толчками до очередного пика. Я не считала, но точно прошло меньше минуты, ещё второй оргазм не потерял силу, третий наложился сверху и был болезненным, свело мышцы живота, и я сдавленно заскулила, вгрызаясь в несчастное покрывало.
Рома отстранился, бережно уложил меня на спину. Глядя на меня затуманенными глазами, нежно поцеловав, погладил ладонью живот и вновь вошёл в меня. Нежно, осторожно, что сводило с ума и было намного острей, чем при бешеной скорости.
Близкий к пику Рома, очень шумно задышал, ухватив меня за шею, потянул на верх глаза в глаза, кончая шумно выдохнул.
— Кира-а-а… — он протяжно прошептал моё имя, ведя рукой по моему позвоночнику, его ресницы подрагивали, а во взгляде было что-то такое, в чём я моментально растворялась.
Я заснула в его заботливых объятия, мне было так хорошо, безмятежно, безопасно.
Я отдалась Роме на все сто процентов, даже не догадываясь, что это не мой выбор, это его чётко спланированный сценарий.
Для меня была лишь искусно созданная иллюзия. Это я сама так решила, не справилась с собой и своими желаниями. Чтоб я думала, что это обстоятельства так сложились. Но это Рома всё подстроил, сложил сам необходимые ему обстоятельства, чтоб получить то, чего он так хотел.
Умный Удав виртуозно и тонко развёл тупого Кролика. Но ведь всё всегда становится явным, только когда это явное до меня дойдёт, будет уже поздно что-то менять. Вспять не повернуть, но попытаться выйти было возможным. Только выход из этой ситуации станет для меня тяжёлым, непосильным.
А пока, я мирно посапывала, утыкаясь носом в Ромину грудь. Душа моя летала, парила где-то высоко, будучи ещё не в курсе, как жёстко ей скоро предстоит упасть.
8
Опять я проснулась, когда Ромы рядом уже не было, а он, наверное, и не спал вовсе. В потёмках, с трудом отыскала свои вещи, потому что искала их там, где сбрасывала с себя в порыве безрассудной страсти, а они были аккуратно сложены стопочкой на тумбе. Это на самом деле было очень приятно. Такая уловимая, чёткая забота. Непросто с пола вещи мои собрал, а ещё и уложил аккуратно. Хотелось верить, что это не Ромин педантизм невольно сработал, а он действительно хотел позаботиться обо мне. Одевалась и жизнерадостно улыбалась, представляя, как Рома мои вещички по комнате собирал и складывал аккуратно.
Вышла из комнаты безмятежно счастливой, а Рому нашла у Ксюши. Он разлёгся на ковре, и гладил мурлычущую кошку. Ксюша нависла над коробкой с пищащими котятами. Они так были увлечены этим кошачьим семейством, что даже не заметили, как я вошла.
— Какого нам подаришь? — спросила Ромину сестрёнку, обнаруживая себя и присаживаясь рядом.
— Мы с Ромой тут посоветовались, и пришли к выводу, что ты сама должна выбрать. Но я тебе советую брать серенького, он будет хорошо мышей ловить. Лушка у нас хорошая мышеловка, на её серых котят очередь. — затараторила Ксюша, показывая кучку пёстрых котят, среди которых был всего лишь один в маму-кошку серого цвета.
— Почему серого? Белый плохо будет мышей ловить? — искренне удивилась я.
— Серую кошку, серые мышки так не замечают, как белую. — резонно заметила знающая Ксюша.
— Ксюша, а ничего, что мышей в нашем с Кирой доме нет? — улыбаясь снисходительно, спросил Рома у сестрёнки.
О как! Уже не только друзья и племянники общие, ещё и дом туда же, и это явно была не оговорка. Рома, вообще, не мог оговориться, казалось, каждое слово выверено, даже когда шутит.
— Мыши — это состояние относительное. Сегодня нет, а завтра заведутся. — с умным видом заявила девятилетняя девочка, неуверенная, но спроси я Юлю, что означает это слово, она вряд ли бы мне ответила.