Выхожу на связь(Очерки о разведчиках)
Шрифт:
А Ольга и Василий были оставлены при разведотделе для обобщения и изучения собранного материала. Они так и передвигались вперед вместе со штабом фронта.
День Победы они встретили на Эльбе, у стен Дрездена.
Ольга и Василий шли по улице, запруженной войсками. Войска стояли. Спали беспробудно среди дня, среди ликующего грохота солдаты с орденским золотом и серебром на груди. Дремали шоферы, уронив головы на баранки машин. Заливались русские гармоники и трофейные аккордеоны.
— Как же зовут тебя, Василий Михайлов? — спросила она.
— Евгений Березняк. А тебя, Ольга Комар?
— Елизавета
Они сели на скамейку в парке. Деревья тянули к ним ветви, уже опушенные листвой.
— Вот и все, Женя… — с грустью проговорила Лиза. — Вот и все!
В парке, среди деревьев, чадили солдатские кухни.
Были первые часы мира.
Встреча через два десятилетия
В феврале 1966 года, впервые за два десятилетия, герои нашего повествования — члены разведгруппы «Голос» — вновь собрались в полном составе. Они приехали из разных мест в Москву на встречу с работниками редакции «Комсомольской правды».
Из Ялты прилетела Ася Жукова (ныне ее фамилия Церетели). Сразу же после окончания войны она вернулась домой, поступила в Днепропетровский медицинский институт. Окончила, получила назначение на Крайний Север. Почти полтора десятка лет проработала в Магаданской области. И вот уже два года лечит людей в Черноморской здравнице.
— Дядя Вася! — бросилась она в гостинице «Юность» в объятия своего бывшего командира Евгения Степановича Березняка. За все время, проведенное в Москве, она так и не смогла привыкнуть к мирному, настоящему имени капитана Михайлова.
Евгений Степанович после выполнения боевого задания снова вернулся к педагогической деятельности. Ныне он работает в Киеве, в Министерстве просвещения Украины.
Из родного Кировограда — из того города, откуда юным комсомольцем ушел в Советскую Армию, где партизанил в лихую годину фашистской оккупации и получил направление на работу в военную разведку — приехал на встречу с друзьями Алексей Трофимович Шаповалов. Сейчас он работает в Кировоградском обкоме партии. Седина уже тронула его кудри. Но Гроза все так же энергичен, подвижен, бодр.
Елизавету Яковлевну Вологодскую и по сей день все зовут Ольгой. И дома, даже мать, и на работе — в строительном тресте управления Львовской железной дороги. Однажды сверхдотошный кадровик в тресте забеспокоился: «Почему это вы Ольга, а по документам — Елизавета?» До последнего времени в тресте даже самые близкие ее друзья не знали, какая героическая биография у этой маленькой круглолицей женщины с задумчивыми глазами под тонкими дугами бровей. У Елизаветы Яковлевны дружная семья. Муж ее тоже работает на железной дороге инженером-электриком. Они живут во Львове на крутой улочке имени Кривоноса, у старого парка.
Елизавета Яковлевна по специальности техник-строитель. Она строит детсады и ясли, школы, промышленные здания, железные дороги и мосты, а больше всего — жилые дома.
Да, с той поры, о которой рассказывалось в повести, прошло более двух десятков лет. Но в добром здравии герои этой истории, занятые мирным трудом, — герои в полном смысле и с большой буквы. И по сей день памятен им каждый эпизод той боевой страды.
Дорожат этой памятью и польские друзья. Много лет разыскивали они членов группы капитана Михайлова.
А все же нашли. Иосиф Зайонц и Валентина — его боевая подруга и жена — написали во Львов Елизавете Яковлевне: «Действительно ли это ты, наша Ольга Комар? Отзовись!»
Разыскали и Михайлова — Березняка, и Грозу — Шаповалова. Вот только след Аси Жуковой затерялся в дальних северных краях. Сама же она по скромности своей не подавала вестей.
В адреса бывших разведчиков пришли письма:
«Президиум Рады Народовой города Кракова и Общество польско-советской дружбы очень просят Вас прибыть в наш город. Целью Вашего визита будет встреча с польскими товарищами по оружию, с которыми Вы вместе в тяжелых условиях гитлеровской оккупации воевали за свободу нашего Отечества. Ждет Вас также золотая награда Кракова. Ждут Вас знакомые и незнакомые, но близкие Вам, как братья, жители города Кракова…»
Иосиф Зайонц и Валентина не выдержали и, не дожидаясь приезда долгожданных гостей, сами отправились в Советский Союз. Побывали у Ольги во Львове, у Василия в Киеве, у Грозы в Кировограде. Что может быть взволнованней, чем встреча побратимов, не видевших друг друга десятилетия?.. Да, белым-белы стали волосы бывшего секретаря подпольного обкома и коменданта боевого округа Армии Людовой. Зато все так же красива спокойноглазая его связная. Сейчас патриоты уже на заслуженной пенсии. Но не оставляют общественной деятельности. Они — активисты Общества польско- советской дружбы. С радостью они узнали, что в свою очередь и Березняк, и Шаповалов — члены правления украинского отделения Общества советско-польской дружбы.
Через несколько месяцев и члены группы «Голос» приехали в Польшу.
Снова Краков… Для Елизаветы Яковлевны — в четвертый раз. И каждый раз он предстает перед ней иным. Вот и теперь: на улицах и площадях туристы со всего света; щелкают фотоаппаратами. Дружины харцеров — польских пионеров — идут с барабанным боем. Экскурсовод, похожий на профессора, назидательно поясняет:
— Тот, кто не видел Кракова, не может понять историю Польши, ее культуру…
Разноплеменная толпа переминается с ноги на ногу у башни Мариацкого костела, ждет. С остроконечной главы башни раздается тревожный звук трубы. Он обрывается на полуноте. По легенде, похожей на быль, с этой башни трубач возвестил о набеге на Краков татарской орды. Его сигнал оборвала вражеская стрела. Но вот уже века каждый час повисает над городом этот звук… Ольга тоже стояла в толпе у костела.
А потом началось путешествие в прошлое — по всем местам, где пролегали когда-то боевые троны разведчиков. Елизавета Яковлевна начала его с деревни Могила, с дома стариков Сендоров, которым она вместе с Анной Богуславской привезла письмо от их сына Петруся. Оказалось, нет больше такого села. На его месте поднялся индустриальный город Нова Гута — стальное сердце народной Польши. Старики Сендоры умерли: им и тогда- то было под семьдесят. Их сын Франек теперь сам уже в летах.
— Ольце! Децко мое! — издали узнал, бросился к Елизавете Яковлевне Игнац Торговский, когда приехала она на его хутор.