Выигрывает тот, кто все продумал, или Наказание красотой
Шрифт:
– Она у тебя дома живет?
– У меня.
– К тебе же Карась на трахатушки приезжает!
– Я ее научила. Если Карась появится, она в гардеробной отсидится. Он туда нос не сует.
– Ладно, попробуем ей помочь. – Любка вздохнула. – Никуда не денешься. Если мы ей не поможем, то тогда больше некому. И зачем они, дуры, сюда пачками едут?!
– За тем же, за чем и ты прикатила.
– Получается, что нам и в самом деле повезло, – вздохнула Любка.
– Именно это я и пытаюсь
– А ты с Вадимом поговори. Я слышала, что к нему с такими вещами можно обращаться. У него связи.
– С каким Вадимом? – подобралась я.
– С обыкновенным. У нас один Вадим – саксофонист. А ты знаешь другого?
– Нет, – коротко ответила я, опустив глаза. Сердце болезненно сжалось. А вдруг меня уже ищут? Мужчины, случайно зашедшие к Вадиму, вполне могли обратиться в полицию. Описать мои приметы несложно. Яркая блондинка, голубые глаза… Да и соседи видели у дома мою машину… Полиция выйдет на меня, обыщет квартиру и найдет Карасеву заначку с наркотой. Тогда я сяду по полной программе… Не отвертеться…
– Работать! Хватит задницу просиживать! – Злобный голос Карася заставил меня вздрогнуть.
– Я первый раз присела, – обиженно огрызнулась Любка. – Целый день на ногах! Посидеть, что ли, нельзя?
– Ты не только сидишь, но и пьешь в рабочее время. Разжалую и отправлю на панель. На твое место быстро другая найдется. Не хочешь подносы носить, будешь лежать! – Согнав Любку, Карась с довольным видом уселся на ее место. Любка, фыркнув, пошла на кухню. Несмотря на гордо поднятую голову, вид у нее был жалкий.
– Ну зачем ты так? – укоризненно сказала я. – Мы ведь не роботы без перерыва пахать!
Карась схватил меня за руку и рывком притянул к себе.
– Пусти, дурак, больно, – сморщилась я.
– Я могу и больнее. – Глаза Карася налились кровью. – Я смотрю, ты еще не пела, а уже коньячок попиваешь. Ты уверена, что текст не забудешь?
– Не забуду, отстань!
– Ох, с огнем играешь, Верка! – ослабив хватку, сказал Карась. – Допрыгаешься ты у меня!
– Ты когда наркотики свои заберешь? Нечего их у меня хранить!
– Никогда, – спокойно усмехнулся Карась.
– Как это никогда? – нахмурилась я.
– А так. Если я хочу, чтобы они лежали у тебя, значит, они и будут лежать у тебя. И ты отвечаешь за них головой. Дури там на такую сумму, что тебе и не снилось. И потом, с чего ты взяла, что это твоя квартира? Ты, наверное, забыла, кто за нее платит?
– Не хочешь платить, я в другую перееду.
Карась, побелев, взял меня за подбородок:
– Ты будешь жить там, где я скажу, и делать то, что я хочу. Нечего со мной шутки шутить. Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте, – заржал Карась. – Ладно, Верка, пойдем ко мне в кабинет, – миролюбиво добавил он, погладив меня по коленке. – Разговор есть.
Кабинетом Карась называл несколько смежных комнат, отведенных для сборищ русской братвы.
– Я сейчас не могу. Мне некогда, – моментально сообразив, куда он клонит, заартачилась я. – Меня все ждут. Народ уже подтягиваться начал. Нужно привести себя в порядок!
– Обождут! – Карась схватил меня за руку и потащил за собой. – Тебя обязаны ждать. Даже тогда, когда я тебя трахаю.
Закрыв дверь на замок, Карась стал срывать с меня одежду.
– Пусти, дурак, ты мне платье порвешь, – попыталась оттолкнуть его я.
– Ничего, новое куплю! – Карась подхватил меня, как пушинку, и, похотливо блестя глазами, понес на бильярдный стол.
Равнодушно раздвинув ноги, я принялась ритмично двигаться, постепенно наращивая темп. Карась тяжело задышал, лицо его покраснело, по мясистым щекам покатился пот.
– А… а… – застонал он, вцепившись в мои плечи влажными руками.
«Ну, гад, сейчас я тебя достану, – с брезгливостью подумала я, напрягая мышцы влагалища. – Захочешь – не отпущу…»
– Что ты делаешь, сука! – закричал Карась. – А-а-а! Верочка, Верунчик, я больше не могу, прекрати! А-а-а!
«Чтоб ты умер! – чертыхнулась я, почувствовав, что он кончил. – По-другому нам с тобой, похоже, не разойтись…»
Промокнув член полотенцем, Карась застегнул штаны. Я лежала не шевелясь и тупо смотрела в потолок. Секс давно уже не доставлял мне никакого удовольствия. Так… неприятная обязанность, не больше… Ценою в пять тысяч… Впрочем, за такие деньги можно и потерпеть…
Карась, склонившись надо мной, непривычно нежным голосом проворковал:
– Верунчик, ты хоть немного меня любишь?
– Конечно, люблю, – машинально ответила я, по-прежнему изучая потолок.
– Ты так об этом говоришь…
– Как?
– Не знаю… Без эмоций, что ли… Словно я тебя спрашиваю, любишь ли ты шоколадные конфеты.
– Шоколадные конфеты я не люблю.
– Почему?
– Потому что от них толстеют.
– Тебе это не грозит. Ты стройная, как березка.
– Это потому, что я сутками голодаю. Так голодаю, что голова кружится. Могу прямо на сцене свалиться.
– А зачем ты это делаешь? Ты ведь в ресторане работаешь. У тебя питание бесплатное. Я вам всем бесплатно есть разрешаю.
– У меня аппетита нет, – ответила я.
Карась, погладив мою грудь, слегка ущипнул за сосок.
– Мне понравилась твоя новая песня. – Губы его расплылись в улыбке.
– Да? А мне казалось, что мое творчество тебя не интересует. Тебя интересуют только деньги, которые я тебе приношу.