Выкидыш
Шрифт:
А все же прихожан не очень много даже в пасхальных немецких храмах, нет ажиотажа, нет наплыва. Даже во время Пасхи. Германия – спокойная страна во всем. Нет истовости в вере. Но есть глубина.
Огромное спасибо стране и ее людям, которые построили, намолили и сохранили такие храмы, как кельнский собор Святого Петра и Богородицы. Такую благость в религии и такой могучий молитвенный опыт.
Когда мы ехали на пасхальную службу, многие пивные и ресторанчики были закрыты или пусты.
Но немцы в основе – это радостные люди, умеющие глубоко и честно работать, сильно и ловко отдыхать и веселиться.
Поэтому после окончания пасхальной службы все пивные наполнились людьми, пьющими свой местечковый k"olsch, один из полутора десятков сортов, – Sion, Sester, Giesler, Reissdorf, Gaffel, Gilden, Richmondis, Garden, Peters, Ganser, Zunft, Fr"uh, K"uppers, S"unner, Kurf"ursten, Dom.
В уважающих себя пивных и ресторанах Кёльна никогда не бывает более одного сорта пива k"olsch. И все (все!) эти k"olsch’ы одинаково горчат, очень похожи по вкусу и все светлые. И невкусные. Чего греха таить!
Пиво грубый, низменный, приземленный напиток. Невольный эксперимент провел над собой. Выпил половину литра пива, после первого же бокала явственно почувствовал, как душа наполняется желчью, злостью, раздражением по отношению к окружающей меня жизни и ближних и дальних пределах, по отношению к людям и самым близким.
Какова же нация, которая избрала для себя пиво национальным напитком, как же эта нация живет, соотносится с действительностью, с первым, вторым бокалом, литром, бутылкой? Это должна быть тяжелая, с внутренними несуразностями, затаенными, не просветленными тяготами, маятой и обидами душа, которая открыта для бесов и закрыта для молитвы. И это душа немецкого народа, тяжелая, мятущаяся, деятельная невероятно, импульсивная, истошная, внешне, очень внешне, упорядоченная, но и агрессивная, именно по причине внутренней личностной несбалансированности.
Национальность, тяга к национальным особенностям и непохожести, подчеркнутыми образом жизни, одеждой, едой, склонностями, набором типовых характеров и традиций, регламентирующих правил – это, конечно, проявление слабости.
Кстати, национальная особенность и национальная самоидентификация – это чаще всего не проявление величия, но дистрофия и разложение нации, поскольку из-за закрытости и одинокости, возникает ложное ощущение самодостаточности и плодотворности, ясности в развитии, что есть ложь и лукавство. Хотя бы потому, что повторяемость достигает уровня и эффекта квазитоптания на месте, жизненной дистрофии и деградации.
Главное отличие национальной группы – язык, который и есть проявление слабости человеческого рода, после разрушения Вавилонской башни, до которой человечество было единым и говорящим на одном языке, всем понятным и доступным.
Хотя, конечно, национальная религия – это шаг к силе людской, к преодолению национальной одинокости и слабости. Таков был иудаизм. Таковым стало немецкое лютеранство.
040599. Ранним утром на окружающих дом лужайках и в парках на траве обильная и сладкая роса. После моего державного шага – полосы темной зелени прочертили
Вот только сейчас отхожу от шока, вызванного восторгом, смешанным с оторопью от пасхальной ночи в Dom. Восторг чувств, ликование веры, торжество разума, благодарение за данную людям свободу воскресения. Все перемешалось в ту ночь в душе. И душа будто замерла на эти несколько дней от слез и ликования, застыла в молитвенном ликовании. Как же это было величественно. Стоит жить, чтобы хоть раз в жизни побывать в пасхальную ночь в кельнском соборе Святого Петра и Богородицы. Великое чувство счастья и красоты заполонило душу. Невероятная чистота и сила молитвы в храме, где уже семь столетий в золотом саркофаге лежат мощи волхвов, возвестивших миру о рождении Христа-Спасителя, Мессии.
Первый канал немецкого телевидения показывает лютеранскую службу. В проповеди священник говорил о неправедности Милошевича, НАТО и доброй миссии русских, которые посредничают о мире.
Церковь всегда с людьми, церковь в гуще событий, ибо церковь – для человека, Богу не нужна земная церковь, земная церковь нужна лишь для спасения человека. Земная церковь нужна только человеку. Стало быть, церковь должна быть актуальна. В этом назидание для православия в западной церкви.
Минувшая неделя – одна из самых насыщенных в моей жизни. Одна из самых важных. Одна из самых неприятных и злых в моей жизни. Одна из самых трагичных и радостных. Одна из самых духовных в моей жизни.
Сегодня мы были в церкви Великого Мартина/ Gross Martin. Она построена на основе римского храма второго века. В подземном этаже раскопки прежнего римского храма. Собственно ничего не осталось, кроме пары колонн и остатков каменной кладки.
Здание церкви Gross Martin сильно повреждено во время Второй мировой войны. И затем сорок лет, то есть до середины восьмидесятых годов, храм был закрыт.
В левом приделе православная икона, возможно, Богоматерь Одигитрия. Я помолился у иконы. Эта икона, этот храм – символ помощи. Этот храм – овеществленная помощь.
Меня несло скорее скорости, быстрее мысли. Я стелился над землей подобно ветру, я пронесся сквозь пожарища или дымы многочисленных костров, я видел преддверия или последствия сражений. Я несся над землей. Я превратился в собственно движение. Я видел прошлое или будущее. Не знаю. Я видел недоступное и непонятное. Я увидел знания для меня. У меня не было предубеждения. Я готов ко всему. Я готов к жизни.
Я услышал: «Перестань бояться! Заранее! И всего!» – Может быть в этой фразе я услышал начала, основы знания для себя.
Перестань комментировать свои действия во время действий.
Это какое-то наваждение. Я постоянно нерешителен. Делаю, а потом тут же пытаюсь свое действие себе объяснить, или прокомментировать.
Больше решительности. Все хорошо с идеями, все славно с реакцией, все плохо со смелостью и первым поступком.
Не торопись, точнее, не суетись, умей ждать и верить в свое предназначение, в свои идеи, в Откровение.
Яко Моисей, главная сила которого в умении верить.
Вот еще что странно. Странное, неожиданное ощущение.