Выкрутасы
Шрифт:
НЕКОТОРЫЕ ЛЮДИ злоупотребляют словами «разрушенная семья». Как будто это что-то грязное, и, честно, я думаю, что это произошло от слова «бастард» (примеч. пер.: внебрачный или незаконнорожденный ребенок). «Ох, он бастард». Теперь это: «О, он из распавшейся семьи». К черту твою стереотипную малюсенькую коробочку с мозгами, Сьюзан, не все неполноценные семьи разрушены. Некоторые наполнены б'oльшим количеством любви, чем нормальная семья. Так или иначе, кому нужна нормальная. Полноценная семья никогда не входит в историю. Я тоже не из большой семьи. Единственный ребенок, чьи родители тоже единственные дети в семье. Родители моего отца
Был один случай в детстве, мне было около двух. Воспоминания туманны, но по какой-то причине я помню фрагменты из этого конкретного дня — отсюда и не спрашиваю у мамы о ее семье. Было лето, и я помню, как моя «бабушка» забрала меня от мамы, которая была занята другим ребенком. Я не очень хорошо помню другого малыша, даже не могу сказать, была это девочка или мальчик, но позже мама сказала мне, что ребенок был ее подруги, которая брала перерыв после неудачных отношений, поэтому я помнила ее только с того дня. Так или иначе, моя «бабушка» решила взять меня на прогулку в местный парк. Я посасывала свое фруктовое мороженое и до сих пор могу ощущать острый вкус сока, стекающего по горлу, солнце согревало мою кожу и громкие шлепки сандалий, ударяющихся по пяткам при каждом шаге. Помню, как сжала ее руку своей, пока в припрыжку направлялась с ней на детскую площадку. Она указала на качели и сказала, что будет прямо там, когда показала на старую, ржавую скамейку. Я доверяла ей. Она была моей семьей, и кроме того, взрослой, а в детстве мне говорили, что я должна уважать взрослых, верно? Мне просто было недостаточно лет, чтобы понять, что это касалось только некоторых взрослых, не всех.
Поэтому я радостно побежала к качелям, а мое вычурное белое платье с ромашками ударялось о мои колени при каждом прыжке. Чертовски ненавидела это платье. Мама, наверное, наслаждалась, каждый раз наряжая меня в платье. Мало ли ей было известно…
Вцепившись в холодную цепь и улыбаясь от уха до уха, я села на резиновую ленту. Посмотрела туда, где была бабушка, чтобы показать ей, как высоко я умела раскачиваться на качелях, только скамейка была пуста. В этот момент свист деревьев усилился, и внезапно я услышала вдалеке стрекотание сверчков. Рыдания вырвались из меня, как только поняла, что она ушла и ее нигде не было видно. Спрыгнув с качелей, я спряталась под маленьким навесом, к которому была прикреплена горка. Свернувшись в клубок, я плакала, пока кожа не стала грубой, словно наждачная бумага, а волосы не прилипли к влажным щекам.
Мама пришла спустя два часа, не знаю, что так долго ее задержало. Я никогда не спрашивала ее о том дне, потому что каждый раз, когда поднимала этот вопрос, она закрывалась, словно ракушка, поэтому оставила его. Папа тоже был там позже этой ночью. Он пришел сразу, как только почувствовал, что что-то не так, но к тому времени мои слезы давно высохли. С того дня были только я, мама и папа. С тех пор мы ни разу не разговаривали о бабушке. Она как Лорд Волан-де-Морт в обоих домах.
Самое замечательное в том, что я происхожу из «разрушенной семьи» это то, что у меня два дома. Нью-Йорк, где живет мама, и Спринг-Вэлли, округ Колумбия, где живет папа. Он ведущий детектив в своем отделе, а у мамы свой бизнес. Я благодарна, что, по крайней мере, моя мама живет в часе езды от колледжа, но я скучаю по папе и иногда ненавижу, что мне приходится ехать четыре часа, чтобы увидеть его. Мама владеет своей маленькой кофейней-книжным магазином, который находится в самом сердце Бруклина. Она живет в удобном лофте прямо над ним. С точки зрения денег, мой отец довольно богат, но мама едва зарабатывает достаточно денег, не говоря уже о том, чтобы отправить меня в колледж. Я имею в виду, что она в порядке, и в основном выживает за счет постоянных клиентов, которые приходят с тех пор, как она открылась двадцать лет назад, но мне посчастливилось получить большую стипендию. Все, что мне сейчас нужно, это работать, чтобы иметь деньги на собственные расходы. Папа всегда говорит, что мог бы давать мне на карманные расходы, пока я учусь, но это никогда не казалось правильным. Они с мамой заботились обо мне всю мою жизнь, я всегда клялась себе, что как только поступлю в колледж, стану взрослым человеком и не буду ожидать от них ничего большего. Они сделали более, чем достаточно. Они оба приносили жертвы ради меня, например, для мамы — ее собственная семья. Во всяком случае, теперь, когда я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе, ожидать от них этого нечестно.
— Эми, повесь эти для меня, — говорит моя коллега, генеральный менеджер магазина и моя лучшая подруга, прорываясь свозь мои размышления.
— Приве-е-ет? — Лейла машет рукой передо мной как маньяк.
— Что? — спрашиваю я, потому что не слышала, что она сказала.
— Аметист Лили Тейтум. Ты снова отключилась во время разговора со мной? — Лейла упирает руки в стройные бедра, приподнимая идеально изогнутую бровь.
— Прости, — я улыбаюсь ей. — Я просто думала о том дне с моей злобной бабушкой.
Лейла останавливается, и ее лицо слегка вытягивается. Это неудивительно. Она не слышала, чтобы я говорила о своей семье, и хотя мы дружим всего три месяца, наша связь превратилась в дружбу идеальных партнеров. Такую, где вы вначале ненавидите друг друга, едва терпите, но затем решаете, что любите ее и, прежде чем вы понимаете, связь сформировалась, и вы привязались друг к другу. Также мы делим комнату в общежитии, так что каждый день на протяжении трех месяцев мы провели вместе. Мы ссоримся и препираемся, но также мы любим друг друга и защищаем.
— Ладно, — Лейла приходит в себя, и возвращается за прилавок. — Хочешь поговорить об этом? Или выпить из-за этого?
Я смеюсь и качаю головой.
— Я точно не хочу пить из-за этого.
Она вздыхает, закатывая глаза.
— Ты никогда не хочешь пить из-за этого.
Пожимаю плечами и иду к ней как раз в тот момент, когда звонит колокольчик, предупреждая, что кто-то вошел.
— Я знаю, окей? Кстати, это очень хорошо, учитывая, кто черт возьми будет заботиться о твоей пьяной заднице каждые выходные.
Подруга смеется. Знает, что я права. Она не только сложная пьяница, но и имеет дурную привычку исчезать. В свою защиту скажу, что мой образ жизни сильно отличается от других девушек моего возраста. У меня было совсем другое детство, чем у Лейлы. Она работает здесь только для того, чтобы показать средний палец своим богатым родителям. Да, верно, Лейла работает, только чтобы быть бунтаркой. Роскошь, которую большинство из нас не могут себе позволить. Ее отец — сенатор на нынешних выборах и, если кто-нибудь узнает, что его младшая дочь работает в модном бутике — даже если дорогая бриллиантовая люстра продемонстрирует расточительность ее рабочего места — это все равно будет катастрофой.
Повезло ей.
Мне, с другой стороны, очень повезло с этой работой. Мои мать и отец работали не покладая рук, экономя достаточно денег, чтобы меня заметили. Конечно, мои оценки и средний бал успеваемости помогли мне, но без любимых мамулечки и папулечки меня бы здесь не было, и только за это я обязана им обоим. Но я не могу позволить себе весь мир, поэтому пока что работающей меня будет достаточно. Мы с папой так же близки, как и я с мамой. Их история странная. Они были лучшими друзьями с трех лет, а потом однажды вечером, когда им исполнилось по шестнадцать, они решили, что будут первыми друг у друга. Они сделали дело, а потом, смеясь, поклялись, что это никогда больше не повторится и они даже не будут говорить об этом. Только вот через пару месяцев моя мама узнала, что она беременна, когда мать-природа решила уклониться от ее ежемесячного визита. Между ними короткое время была опасная ситуация. Мама сказала, что моя бабушка, ее мать, выгнала ее или что-то в этом роде, поэтому родители папы приняли маму. Они помогали и поддерживали ее на протяжении всей беременности, а потом, когда родилась я, они переделали одну комнату в детскую, пока мама и папа не купили свой первый дом. Вскоре после этого бабушка и дедушка погибли в аварии.
Полагаю, это звучит странно, но я никогда не видела, чтобы между моими родителями было что-то романтическое, они были просто лучшими друзьями. По-другому я бы и не хотела, взаимоотношения в нашей семье всегда были плавными. Никаких ревнивых припадков с чьей-либо стороны. Они и по сей день остаются лучшими друзьями, что по общему признанию, вызвало некоторые проблемы в их личной жизни — больше у мамы, чем у отца, который встречается с одной и той же женщиной еще с того времени, как я была маленькой девочкой. Лара остроумная, забавная и одна из лучших адвокатов в Вашингтоне. Они с папой полные противоположности, но они работают над этим и делают друг друга счастливыми. Моя мама так и не остановилась ни на ком. Она встречалась с одним придурком, когда я была немного моложе, но между ними что-то произошло, и она больше никогда не говорила о нем.