Выкрутасы
Шрифт:
Я знаю. Я точно знаю, как она поступила с Аметист. Одно упоминание о ней, и Кэссиди превращается в гребаную Урсулу из «Русалочки». Я установил эту связь после бесконечного просмотра этого фильма с Кеннеди, когда она проходила через фазу русалки.
Кэссиди сомневается в себе из-за трудного детства. Всех, кто всегда должен был быть рядом с ней, не было. Я был ее постоянной опорой при взрослении, и не собираюсь лгать, говоря, что она ничего для меня не значит, потому что это не так. Значит. Но были ли мои чувства к Кэссиди такими же, как к Аметист? Даже, бл*дь, близко нет. После года разлуки с Аметист я все еще чувствую жгучую потребность в ней, кипящую внутри. Ощущение
Кэссиди целует меня, а затем берет сумочку, которая, вероятно, стоит больше, чем первая машина среднестатистического человека.
— Тогда не мог бы ты их отослать?
Я игнорирую то, на что она указывает, и оглядываю ее с ног до головы.
— Куда ты собралась?
— Гулять с девочками.
Она набирает что-то в своем телефоне и выскакивает за дверь. Я перевожу взгляд на Рокки, нашего водителя-охранника.
— Хотите, чтобы я последовал за ней, босс?
Я крепко сжимаю челюсть, а затем отхлебываю виски.
— Неа. Она может делать все, что захочет.
Глядя на кучу конвертов на стойке, я тянусь за бутылкой виски и срываю зубами крышку.
— Вы в порядке, босс? — спрашивает Рокки, внимательно наблюдая за мной.
Парень раньше работал на моего отца, но я взял его с собой, когда уезжал.
— Я не знаю.
Мой дом находится в Западном Голливуде, на улице Сент-Айвс Драйв. Архитектура дома не имеет аналогов. Безупречные витражи и бесконечный бассейн, прекрасный вид на Голливудские холмы.
— Конечно, бл*дь, — ругаюсь я, качая головой и включая свет. Пустота вызывает мурашки по телу. Он холодный, новый и, черт возьми, совсем мне не подходит. Это то, что я получаю, когда позволяю маме, Эллиоту и парням выбирать мне дом.
«— Я не хочу беспокоить вас, ребята! Все будет хорошо. Куплю в городе маленький милый коттедж. Где-нибудь рядом со студией, чтобы я могла ходить на работу пешком.
— О, нет, — заявил Тэлон, направляясь к холодильнику, чтобы достать апельсиновый сок. Мама выхватила у него пакет, прежде чем он успел обхватить его край губами, словно пещерный человек, и налила в стакан.
— Ни одна моя сестра не будет так жить.
Мама протянула ему стакан.
— Аметист, пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя, — настаивала она, подходя ко мне и беря за руки. — Пожалуйста.
Ее глаза умоляюще смотрели
— Это как-то неправильно, мама.
Эллиот появился откуда-то из коридора, вероятно, из своего кабинета.
— Аметист, пожалуйста, я настаиваю.
Я вздохнула.
— Хорошо. Пожалуйста, ничего сверх меры, и я плачу арендную плату каждый месяц, так что, никаких крайностей. Кроме того, его нужно будет обставить.
Все переглянулись и согласились.
— Договорились».
Ясно, что они нарушили этот договор, потому что этот дом я никогда не смогу себе позволить.
Бросаю на пол пару своих коробок — единственные, которые у меня есть. Громкий хлопок нарушает жуткую тишину.
— Это уже перебор.
Качаю головой и беру телефон. Когда я ехала по узкой дороге, миновала то, что выглядело как дома среднего класса, но это не средний класс, это слишком экстравагантно.
Сначала я набираю мамин номер, но никто не отвечает, поэтому я вешаю трубку и набираю Тэлона.
Он отвечает на звонок.
— Привет! — фоном слышится какое-то шарканье.
— Гм, я тебе не помешала?
— Что? — Он прочищает горло. — О нет, конечно, нет. Как дела? Вижу, ты благополучно добралась!
— Слышу, — поправляю я, а затем наклоняю голову, осматривая пространство. Когда вы входите в парадную дверь, то попадаете в квадратную гостиную. Стена передо мной сделана из стекла и выходит на бескрайний бассейн в задней части дома, который освещен светом, пробивающимся сквозь воду. Лос-Анджелес мерцает внизу. Красиво, но это перебор. Я делаю шаг вперед.
— Дыши.
Тэлон знает меня. Он знает, что я буду безмолвно беситься из-за цены этого дома.
— Теперь он твой, просто прими его.
Я отрицательно качаю головой.
— Я не могу. — Поворачиваю голову, чтобы посмотреть наверх. Высокий потолок, чуть левее извилистый лестничный пролет, ведущий к коридору, который тянется почти по всему верхнему этажу, так что сверху можно смотреть вниз. — Это слишком, и я не могу себе этого позволить, Тэлон!
— Аметист, — вздыхает он. Я слышу резкий вдох, но не Тэлона, кого-то другого.
— Кто с тобой? — спрашиваю я, сглатывая комок, образовавшийся в горле.
Несмотря на мой вопрос, в глубине души я знаю, кто это. Кровь стынет в жилах.
— Мне нужно идти…
— Эми, подожди…!
Вешаю трубку. Закрывая глаза, я пытаюсь избавиться от панической атаки, которая поглощает меня. Я не чувствовала себя так с того дня…
Прошлое
Я задавалась вопросом, могу ли диагностировать бессонницу. Это то, что делали люди? Они просто заявляли: «Эй, я дерьмово сплю, должно быть, у меня заболевание»? Я не была уверена, но то, что в последнее время я ворочалась без сна, поглощало привычный распорядок. Я посмотрела на будильник, стоявший на прикроватной тумбочке. Три часа ночи, разве это не «ведьмин час»? (прим. пер.: Ведьмин час — особенное время, наступает ровно в 3 часа ночи. Считается, что в этот период, при помощи темных знаний, можно сделать все, что угодно).