Выкуп
Шрифт:
– У-у!! – опечалилась Тамара. – Сколько водки осталось!
– Оставьте себе. На досуге выпьете за наше здоровье. Ну, красавицы, всего вам наилучшего!
– Приезжайте еще! – предложила Елена.
– Обязательно!..
– Вот это мужики! – восхищенно сказала Варвара, глядя вслед удаляющейся машине. – Добрые, вежливые, веселые, а фигуры – просто заглядение. Сплошные мышцы!
– Женатые наверняка, – вздохнула Тамара. – Такие на дороге не валяются! Везет же некоторым бабам!!!
– Странные они какие-то, – задумчиво произнесла Лисовская.
– Почему? – хором удивились подруги.
– На вид им тридцать – тридцать
– Перепила! – констатировала Варвара. – В лирику ударилась. Ладно, хорошего понемножку. Пошли работать. Не дай Бог, Рабинович заявится. Вот визгу-то будет! «Пьяницы!!! Бездельницы!!! Уволю!!!»
– Мразь пархатая!
Не переставая вспоминать незваных, но исключительно приятных гостей, женщины двинулись к дому...
Глава 8
Сменяя друг друга через каждые два часа, Олейников с Рязанцевым наблюдали в бинокль за подозрительной дачей. Весенний голый лес не лучшее место для тайной слежки, однако, во-первых, он примыкал вплотную к садовому участку, а во-вторых, в ветвях вечнозеленой сосны удалось все же замаскироваться, тем паче, что, не доезжая двух километров до особняка, друзья переоделись в предусмотрительно захваченные с собой камуфляжи. Правда, сосновые ветки нещадно кололись, но тут уж ничего не поделаешь! Да бывшие «головорезы» Шаманова почти не обращали внимания на подобные пустяки. На войне им частенько приходилось по нескольку суток сидеть в засаде в куда более худших условиях! В настоящий момент была очередь Рязанцева дежурить. Ясная утром к середине дня погода испортилась. В небе сгустились тучи, подул холодный ветер. На землю упали первые капли дождя. Промерзший до мозга костей Александр, усилием воли заставляя себя не шевелиться и не лязгать зубами, не отрывался от бинокля. Внезапно он содрогнулся, протер глаза, решив, что померещилось, и снова прильнул к биноклю. Нет, не померещилось. На крыльце появился убитый им в Грозном снайпер, лицо которого Рязанцев почему-то хорошо запомнил! Мистика! Наваждение! Виденный в поезде сон оказался пророческим! Мертвец ожил!
«Чушь! – постепенно успокаиваясь, подумал Александр – верующий, но не суеверный человек. – С того света не возвращаются! Голливудские ужастики о воскресших покойниках – бред сивой кобылы! Но до чего похож! Вероятно, брат или другой близкий родственник. Вайнахи плодовиты как кролики!»
Чеченец явно пребывал в дурном расположении духа. На физиономии застыло угрюмое выражение. Он бродил по двору, пиная ногами все, что подвернется: скамейку, дощатый стол, пустое ведро, шашлычный мангал... Неожиданно чечен остановился и уставился, казалось, прямо на Рязанцева. Неужели засек?!..
Аслану хотелось рычать от злости. До сих пор болела отбитая коммерсантом мошонка, а уязвленная гордыня просто выла дурным голосом! Русская собака осмелилась укусить его, джигита. Зловредная память в придачу услужливо подсовывала неприятные воспоминания... Заканчиваются бои за Грозный. Часть Аслана разбита, а сам он прячется в подвале среди женщин и детей.
– Мужчины тут есть?! Выходи!!! – кричит солдат Федеральных войск. – Иначе закидаем гранатами!
Аслан, трясясь от страха, забивается в дальний угол. Женщины истошно голосят, дети плачут. Русский, не исполнив угрозы, уходит. Аслан не чувствует угрызений совести.
Чеченец потряс головой.
«Ничего, ничего!!! – мысленно успокоил он себя. – Мамедов обещал после получения выкупа отдать Лапина мне. Шамиль сдержит слово. Отведу душу! Кожу с живого сдеру!!!» Эта идея так обрадовала Аслана, что он остановился, собрался улыбнуться, и вдруг по телу прошла ледяная дрожь. Чеченцу показалось, будто за ним пристально наблюдают чьи-то безжалостные глаза. Аслан долго смотрел в сторону леса, но ничего подозрительного не обнаружил. «Нервы расшатались, – решил он. – Довел проклятый гяур!»
Раздраженно сплюнув под ноги, чеченец вернулся в дом...
Когда двойник убитого снайпера ушел, Рязанцев облегченно вздохнул. Не заметил, Слава Богу! Тогда б вся операция насмарку. Теперь Александр не сомневался – они у цели. Удивительное чутье у Славки.
Послышался условный свист. Ага, пора сменяться! Олейников ждал внизу у подножия сосны.
– Забыл сообщить тебе новость, – прошептал он. – Помнишь, Юсуфов дал нам словесный портрет Мамедова? Так вот, старший из здешних чеченцев полностью подходит под это описание.
– А другой, очевидно, родственник снайпера, застреленного мной в Грозном, – добавил Рязанцев.
– Они?! – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Ярослав.
– Уверен!
– Прекрасно! Действовать начнем с наступлением темноты, а пока иди в машину, погрейся! Холодно наверху?
– Бр-р-р!!! Сейчас узнаешь на собственной шкуре.
– Спасибо на добром слове, друг! Кстати, в бардачке фляжка с коньяком. Промочи горло!
– Ты прям ходячий военный склад! – восхитился Александр.
– Вечно страдаю от своей доброты, – притворно понурился Олейников. – Да! Ты там не все вылакивай. Мне оставь!..
Шамиль по сотовому телефону позвонил в Швейцарию. Затем, побелев от злости, подошел к Лапину.
– Плохи твои дела, – сузив глаза, прошипел Мамедов. – На наш счет до сих пор не поступило ни цента! Что скажешь?
Петр Андреевич ничего не ответил.
– Молчишь? – оскалился Шамиль, пнув его ногой под ребра. – Ну и молчи! Завтра отрежем тебе левое ухо и перешлем жене, послезавтра правое. Если не подействует, отправим по почте голову.
– Пошел ты, козел! – огрызнулся коммерсант.
Мамедов изменился в лице.
– На дыбу, – рявкнул он и, когда приказ был выполнен, с оттяжкой хлестнул проволочной плетью по истерзанной спине: – Раз...
– Пидор гнойный! – корчась, прохрипел Петр Андреевич.
– Два...
При счете пять Лапин потерял сознание...
– Быстро отключился, – с сожалением заметил жилистый двадцатичетырехлетний Нарбек. – Может, посолить?!
– Давай, – кровожадно ощерился Мамедов и, взяв из рук Нарбека солонку, присыпал наиболее глубокий рубец на спине пленника. Петр Андреевич конвульсивно изогнулся, громко застонал, но глаз не открыл.