Выкуп
Шрифт:
– Итак, осталось пятеро, – констатировал Ярослав. – Идем, Саша...
Чеченцы, за исключением Джахара, охранявшего заложника, собрались в гостиной и пили чай. Большие настенные часы показывали полночь.
– Давно нет Нарбека, – забеспокоился Мамедов.
– Любит свежий воздух, – сострил Абдула.
– Сходи, Ахмет, проверь, – не вняв шутке, распорядился Шамиль.
Ахмет без энтузиазма
– Оружие захвати! – с трудом сдерживая ярость, прорычал Мамедов.
Чеченец сунул за пояс брюк пистолет. Ночь встретила его порывом смешанного с мелким дождем ветра. Ахмет поежился. «Перестраховщик! Самодур!» – мысленно охарактеризовал он главаря и крикнул в темноту на родном языке:
– Эй, Нарбек! Хватит шляться! Ты где?
Внезапно перед чеченцем вырос будто из-под земли широкоплечий человек в камуфляже и взмахнул рукой. Острозаточенная отвертка пробила горло чуть ниже кадыка. Не издав ни звука, джигит свалился на ступеньки.
«Теперь их четверо!» – подумал Рязанцев и, забрав у убитого пистолет, прокрался в дом...
– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного! Прими душу мою! – шепотом молился Лапин.
«А куда ты, собственно, так торопишься?» – неожиданно прозвучал в голове мелодичный красивый голос, явно не принадлежащий смертному.
– Замолчи, неверный, – прикрикнул доселе мирно дремавший в кресле Джахар. – Нет Бога кроме Аллаха, а Магомет пророк его! Истинная религия ислам! Закрой пасть – язык вырву!
– Ересь ваш ислам, а Магомет лжепророк! – смело ответил Петр Андреевич.
– Что-о-о?!! – взвился взбешенный чеченец. – Ну, гяур, мало тебя били!
Подскочив к скованному пленнику, он принялся с ненавистью пинать беспомощного человека ногами. Жестокость сгубила Джахара. Увлеченный избиением своей жертвы, он не заметил, как бесшумно отворилась дверь и в комнату проникла облаченная в камуфляж фигура. Зажав правой ладонью рот чеченца, Рязанцев левой рукой с силой вогнал отвертку под лопатку точно в сердце. Глаза Джахара остекленели.
– Ты Петр Лапин? – осторожно уложив мертвеца на пол, спросил у коммерсанта Рязанцев.
– Да.
– Приятно познакомиться. Я Александр, двоюродный брат Ирины. Твой теперешний телохранитель, если не возражаешь!
– Я... я! – из глаз Лапина потекли слезы умиления.
– Тихо! – предостерег Рязанцев при
– Да!
– Хорошо. Аккуратно выбирайся наружу и жди возле ворот. Мы с другом скоро подойдем. Только завершим зачистку территории...
Пинком распахнув дверь в гостиную, Олейников выпустил по джигитам длинную очередь. Голова Мамедова разлетелась на куски, как гнилой арбуз. Абдуле пули изрешетили грудь, а Аслан, разбив стекло, сиганул в окно. Там его уже поджидал Рязанцев, предвидевший возможность подобного варианта. Драться Аслан умел, а страстное желание выжить удвоило силы. Ударом ноги чеченец выбил из руки Александра пистолет. Противники сошлись врукопашную. Впрочем, схватка длилась не долго. Карате штука хорошая, однако УНИБОС гораздо лучше. Спустя десять секунд Аслан с предсмертным хрипом обрушился на землю. «Точно родич того снайпера, – вглядевшись в лицо убитого, подумал Рязанцев. – Ну и отправляйся к нему в ад!..»
Эпилог
Лапин выписался из больницы через три недели. После чудесного освобождения из рук похитителей он стал ревностным христианином, регулярно посещает церковь, жертвует солидные суммы на восстановление храмов. Не забывает Петр Андреевич и о помощи малоимущим, познав теперь на собственном опыте, что такое голод. В родственнике-телохранителе Лапин души не чает, никогда с ним не расстается и откровенно благоговеет перед Александром. Олейникова, невзирая на его решительные возражения, Петр Андреевич заставил принять в подарок новенькую «БМВ».
Хозяин дачи, где содержали заложника, некто Муслим, вернувшись из поездки в Ичкерию, обнаружил в подвале банду Мамедова в полном составе. Джигиты к тому времени успели разложиться и источали зловоние. Рядом с трупами лежал клочок бумаги. На нем крупными печатными буквами было написано: «Хотите войны, шакалы?! Будет вам война!!!...»
«Ныне, как и всегда, взывает Церковь Русская к защитникам Отечества нашего – воинам армии и флота: будьте достойны своего великого жертвенного служения. Пусть ненавистники России тщатся разрушить ее силу и мощь, оболгать ее ратную славу... Этому, верю, не бывать!»
Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский ИОАНН