Выкуп
Шрифт:
Придя домой, Эшли продолжала возбужденно говорить о своей предполагаемой поездке на озеро Тахо в июле. Она едва могла дождаться окончания занятий в школе. Они все с нетерпением ждали этого, хотя Фернанда знала, что летом, когда Эшли и Уилл уедут, она будет чувствовать себя еще более одинокой. Хорошо еще, что Сэм останется с ней. Она была рада, что он еще маленький и пока не стал таким независимым, как старшие дети. Он любил держаться поближе к ней, особенно теперь, когда не стало отца, хотя за последние годы Аллан уделял ему мало внимания. Он был всегда слишком занят. Лучше бы он проводил больше времени со своими детьми, думала Фернанда, чем создавал своими руками будущий финансовый крах, который в конечном счете не только унес его жизнь, но и разрушил их жизни.
Она приготовила обед для детей. Все устали, но настроение было лучше, чем за все последнее время. Сэм нацепил свою новую звезду, и все
Глава 8
В надежде найти работу или хотя бы пройти собеседование на случай появления вакансии Питер Морган обзвонил всех людей, с которыми когда-либо общался в Сан-Франциско. В бумажнике у него оставалось чуть больше трехсот долларов, и ему было необходимо убедить своего уполномоченного по условному освобождению, что он изо всех сил старается трудоустроиться. Он действительно старался. Но за первую неделю после возвращения в город ничего не подвернулось. Некоторые люди уехали, и на их месте теперь были незнакомые лица, а те, кто помнил его, либо отказывались общаться с ним, либо разговаривали, но сразу же «отшивали» его, потрясенные тем, что он снова возник на горизонте. В нормальной жизни четыре года – немалый отрезок времени. И почти все, кто был знаком с ним раньше, знали, что он попал в тюрьму. Никто не горел желанием встретиться с ним снова. И к концу первой недели Питеру стало ясно, что ему придется существенно снизить уровень своих претензий. Как бы ни был он полезен надзирателю в тюрьме, никто в Кремниевой долине, тем более в финансовых кругах, не хотел иметь с ним ничего общего. История его жизни изобиловала неожиданными зигзагами, и нетрудно было себе представить, что за четыре года пребывания в тюрьме он научился кое-чему похлестче, чем его прежние выходки. Не говоря уже о его предрасположенности к злоупотреблению наркотиками, из-за чего он в конечном счете и оказался на дне.
Он обращался за работой в рестораны, на мелкие предприятия, в магазинчик, торгующий грампластинками, и даже на фирму грузовых перевозок. Работы для него нигде не было: его считали квалифицированным, слишком образованным, а в одном месте даже, не стесняясь, назвали его всезнайкой и снобом. Но хуже всего было то, что он побывал в тюрьме. Он буквально не мог найти работу. В результате к концу второй недели у него осталось сорок долларов в бумажнике и никаких перспектив. В закусочной рядом с общежитием ему предложили мыть посуду за половину минимальной зарплаты наличными, но на такие деньги он не смог бы прожить, а платить ему больше хозяевам было незачем. В их распоряжении было сколько угодно нелегальных эмигрантов, готовых работать за гроши. А Питеру для того, чтобы выжить, требовалось больше. Совсем отчаявшись, он в десятый раз перелистал старенькую записную книжку с адресами и остановился на одной фамилии: Филипп Эдисон. До последнего момента он был твердо намерен не звонить ему. Это был тот еще негодяй. У Питера и раньше бывали из-за него неприятности. Питер до сих пор не был абсолютно уверен в том, что по его вине провалилась операция с наркотиками, из-за которой он и попал в тюрьму. Питер был должен ему целое состояние, но поскольку потреблял кокаин в огромном количестве, то не имел никакой возможности вернуть ему долг, который числился за ним до сих пор. По каким-то своим соображениям Эдисон предпочел помалкивать о долге, понимая, что нет никакой возможности взыскать его с Питера, пока он находится в тюрьме. Питер не без оснований относился к нему с подозрением, и ему не хотелось лишний раз напоминать Эдисону о непогашенном долге. У него не было возможности расплатиться с ним, и Эдисон это знал.
Филипп Эдисон на законных основаниях владел огромной компанией, акции которой были официально допущены к обращению на бирже, а также полдюжиной других, не вполне легализованных компаний, деятельность которых он не афишировал, и обладал широкими связями в криминальной среде. Человек, подобный Эдисону, всегда мог найти место для Питера в одной из своих теневых компаний, а это как-никак означало работу и приличные деньги. Но Питеру очень не хотелось ему звонить. Эдисон и раньше обманывал Питера, и тот знал, что как только человек по любой причине попадал ему в лапы, то выбраться из них уже не мог. Но сейчас Моргану было больше не к кому обратиться. Его не приняли на работу даже на заправочной станции. Их клиенты сами заправляли машины бензином и не хотели, чтобы их деньги проходили через руки человека, только что вышедшего из тюрьмы. Степень бакалавра Гарвардского университета была ему практически бесполезна. А над рекомендацией тюремного надзирателя большинство просто потешалось. Питер впал в отчаяние. У него не было ни друзей, ни семьи – никого, кто бы мог помочь ему. Чем дольше он будет оставаться без работы, тем пристальнее будут за ним наблюдать. Всем известно, какое давление оказывает на условно освобожденных лиц отсутствие денег и к деятельности какого рода они способны прибегнуть, если впадут в отчаяние. Питера охватила паника. Денег у него почти не осталось, а надо было хотя бы оплачивать жилье и питание.
Через две недели после того, как вышел за ворота Пеликан-Бей, он почти полчаса просидел, уставившись на номер телефона Филиппа Эдисона, потом все же поднял телефонную трубку и позвонил ему. Секретарша сказала, что мистера Эдисона нет в стране, и предложила оставить сообщение. Питер оставил свое имя и номер телефона. И через два часа ему позвонил Филипп. Когда Питер в самом мрачном настроении сидел в своей комнате, кто-то крикнул снизу, что его просит к телефону какой-то парень, назвавшийся Эдисоном. Питер побежал к телефону. Это могло быть началом его гибели. Или спасением. От Филиппа Эдисона можно было ожидать и того и другого.
– Вот это сюрприз, – произнес Эдисон неприятным тоном. Когда он говорил, всегда казалось, что он издевается над человеком. Но все-таки он позвонил. И быстро. – Давно ли тебя выбросило на берег? Сколько времени гуляешь на свободе?
– Около двух недель, – спокойно ответил Питер, жалея, что позвонил.
Но ему нужны были деньги, да и уполномоченный торопил его с устройством на работу. Он даже подумывал обратиться за социальным пособием. Но к тому времени как он его получит – если получит вообще, – он будет голодать или окажется бездомным. Теперь он понимал, как люди доходят до отчаяния. Сейчас его единственным шансом был Филипп Эдисон. Питер успокаивал себя тем, что, как только найдет что-нибудь получше, он всегда может уйти от Эдисона. Его тревожило одно: оковы, которые Эдисон надевал на тех, кому помогал, – самые бессовестные методы, которыми тот пользовался, чтобы держать людей в своей власти. Но у Питера не было выбора. Он не мог даже стать мойщиком посуды за приличную плату.
– Где еще ты пробовал устроиться, прежде чем позвонил мне? – спросил Эдисон, явно потешаясь над ним. Он знал эту проторенную дорожку. На него работали и другие бывшие заключенные. Все они нуждались, находились в отчаянии и были готовы продемонстрировать свою преданность, как и Питер Морган. Эдисону это нравилось. – Для парней вроде тебя работы не так уж много, – сказал он, не стесняясь в выражениях. – Только разве наняться мойщиком машин или чистильщиком обуви. Мне почему-то кажется, что тебе это не подойдет. Чем я могу тебе помочь? – почти вежливо спросил он.
– Мне нужна работа, – прямо сказал Питер. Не было смысла играть с ним в игры. Но он из осторожности сказал, что ему нужна работа, а не деньги.
– Должно быть, ты совсем без гроша, если позвонил мне. Насколько сильно тебе нужна работа?
– Очень нужна. Но не настолько, чтобы заниматься чем-нибудь незаконным. Я не собираюсь возвращаться в тюрьму ни ради тебя, ни ради кого-нибудь другого. Я поумнел. Четыре года – долгий срок. Мне нужна работа. Если бы ты смог предложить мне что-нибудь законное, я был бы тебе благодарен.
Питер никогда еще не чувствовал себя таким униженным, и Филипп знал это. Ему это нравилось. Питер не упомянул о своем долге, но они оба помнили о нем и о том, что Питер рисковал, позвонив ему. Видно, работа была нужна ему позарез.
– У меня весь бизнес законный, – заявил Эдисон оскорбленным тоном на тот случай, если его телефон прослушивается, хотя был уверен, что его разговор подслушать нельзя, потому что говорил он по сотовому телефону. – Кстати, ты все еще должен мне деньги. И немалые. Когда ты сам пошел на дно, ты оставил с носом множество людей. И я был вынужден расплачиваться с ними. Если бы я этого не сделал, они отыскали бы тебя даже в тюрьме и убили бы.