Выкуп
Шрифт:
– Ты маньяк, – сказал Питер, снова усаживаясь в кресло. Он не видел выхода и боялся, что его нет вовсе.
– Пусть маньяк, но умный, – усмехнулся Эдисон. – Я думаю, что план составлен весьма разумно. Теперь тебе остается найти людей. Аванс тебе потребуется, чтобы купить приличную одежду и снять жилье. Тебе также придется подыскать место, где можно будет держать детей, пока будем ждать уплаты выкупа. Я думаю, что миссис Барнс, только что потеряв мужа, не будет медлить с уплатой денег за возвращение детей. Она едва ли захочет и их потерять.
Он все правильно рассчитал, нашел ее самое уязвимое место и теперь торопился ковать железо, пока горячо. В том, что Питер ему позвонил,
– А что, если что-нибудь пойдет не так с ребятишками Барнсов? Что, если один из них будет убит? – спросил Питер.
– Твоя забота сделать так, чтобы этого не случилось. Родители обычно не жаждут платить выкуп за мертвого ребенка. И копов это расстраивает.
– Черте ними, с копами. Как только исчезнут дети, за нами будет охотиться ФБР!
– Да, за вами. Или за тобой. Или за кем-то еще, – спокойно сказал Эдисон. – Что касается меня, то я этим летом решил отдохнуть в Европе. Мы едем на юг Франции, а это дело я оставляю в твоих умелых руках. – «Разумеется, чтобы исключить любые подозрения его причастности к этому делу». – Кстати, если одного из твоих людей схватят в ходе операции, я готов заплатить половину обещанной суммы. Этого хватит на оплату гонораров адвоката и даже на организацию побега. – «Он подумал обо всем». – А ты, дружище, сможешь потом либо начисто отрицать свою причастность, либо спокойно перебраться в Южную Америку, где десять миллионов долларов позволят тебе жить в свое удовольствие. Возможно, впоследствии мы с тобой могли бы организовать какой-нибудь совместный бизнес. Чем черт не шутит? – «И Эдисон, конечно, будет всю жизнь шантажировать меня, угрожая выдать ФБР, если я откажусь сделать это».
Но для Питера страшнее всего была смертельная угроза его девочкам. Пусть даже он не видел их с тех пор, как они были совсем малышками, он их любил и предпочел бы умереть сам, чем поставить под угрозу их жизни. Он рискнул бы попасть в тюрьму или даже получить смертный приговор, лишь бы защитить их. Сейчас он думал об одном: он обязан позаботиться о том, чтобы дети Барнсов не были убиты в ходе похищения. Этого он хотел даже больше, чем получить десять миллионов долларов.
– Где гарантии, что ты мне заплатишь?
Когда Питер задал этот вопрос, Филипп понял, что он согласился. Дело сделано.
– Ты получаешь двести тысяч долларов в качестве аванса. Пока тебе хватит денег на расходы. Остальное получишь, когда нам заплатят выкуп. Неплохие денежки для бывшего заключенного без гроша в кармане. Что ты на это скажешь?
Питер ничего не ответил, а лишь уставился на него, потрясенный всем, что услышал.
За последние два часа вся его жизнь снова пошла под откос. Он никогда не сможет объяснить, откуда у него появились деньги, и будет вынужден скрываться до конца своих дней. Но Эдисон и об этом тоже подумал.
– Я готов сказать, что ссудил тебе деньги на одну нашу совместную деловую операцию и прибыль от нее превзошла всякие ожидания. Никто никогда об этом не узнает.
Но Эдисон будет знать. И как бы тщательно ни подделывал он свои бухгалтерские записи, всегда останется опасность того, что кто-нибудь проболтается. Тюрьмы полны людей, которые были уверены в том, у них все шито-крыто, пока кто-нибудь не продавал их с потрохами. А Эдисон будет иметь над ним власть всю оставшуюся жизнь. И уже имеет. Как только он объяснил Питеру свой план, для Питера все было кончено. И для его детей. И наверняка для детишек Барнсов.
– Что, если у нее нет денег? Если он их частично потерял? – спросил Питер.
Это был вполне разумный вопрос. Случались и более странные вещи, особенно в нынешней экономической ситуации. За последние несколько лет возникали и исчезали огромные состояния, оставляя после себя настоящие эвересты долгов. Но Эдисон лишь рассмеялся:
– Ты, видно, шутишь. Полгода назад состояние этого человека составляло полмиллиарда долларов. Нельзя потерять такие деньги, даже если очень сильно постараться. – Однако другие теряли. Просто Эдисон не желал верить, что такое могло случиться с Барнсом. Этот мужик был слишком умен, чтобы потерять все или хотя бы большую часть своего состояния. По крайней мере так думал Эдисон.
– К чему бы ни прикасался этот человек, все превращалось в чистое золото. Уж поверь мне. Все его денежки на месте. И она заплатит. Да и кто бы не заплатил на ее месте? У нее теперь ничего не осталось, кроме ее детей и его денег. А мы хотим всего половину этих денег. У нее еще останется огромная сумма, чтобы жить, не зная забот, вместе со своими детишками.
Если они останутся живы и здоровы. А это теперь будет зависеть оттого, каких людей наймет Питер. Все зависит от него. За последние два часа его жизнь превратилась в кошмар. Такого он и представить себе не мог. Он рискует получить смертный приговор или в лучшем случае пожизненное заключение.
Эдисон открыл ящик письменного стола и достал конверт с деньгами, которые он приготовил еще до прихода Питера. Он бросил конверт через стол.
– Здесь сто тысяч долларов – для начала. Еще сто тысяч тебе доставят на следующей неделе. Наличными. На всякие мелкие расходы. И десять миллионов ты получишь по окончании работы. Ты пришел сюда два часа назад нищим, только что выпущенным из тюрьмы заключенным, а уходишь богатым человеком. Не забывай об этом. Но если ты как-нибудь впутаешь меня в это или даже назовешь мое имя, то не проживешь и дня. А если ты испугаешься и попытаешься выйти из игры, то просто подумай о своих девочках. – Он крепко держал Питера за горло. И знал это. – Сразу же начинай подыскивать людей. Выбирай самых подходящих. Я хочу, чтобы к следующей неделе за ней установили слежку. Когда будешь нанимать людей на работу, не забудь напомнить им, что если они вздумают улизнуть со своими ста тысячами долларов, то не проживут и двух дней. Это я гарантирую, – сказал Эдисон. По его глазам было видно, что он не шутит. Питер ему поверил. И понял, что это относится и к нему тоже.
– Какие сроки этой операции ты ставишь? – спросил Питер, пряча онемевшими пальцами конверт в карман.
– Если ты наймешь всех троих в течение недели или двух и мы сможем вести наблюдение за семейством в течение последующих четырех или шести недель, то, я думаю, мы будем знать о них все, что нам нужно. Тогда ты сможешь назначить операцию на начало июля, – сказал Эдисон.
Первого июля он отправлялся в Канн. Питеру нетрудно было догадаться, что он хочет уехать из страны до того, как начнется операция.