Выкупленная родная семья
Шрифт:
Его домработница уже накрыла в гостиной чай. Матвей, по ее словам, крепко заснул. Ребенок все больше успокаивается на новом месте. Чего не скажешь про меня. Я нервно шагаю до середины гостиной. Останавливаюсь перед креслом, где с телефоном сидит хозяин дома. Он в строгом костюме, сосредоточенно смотрит на экран. Но я не робею.
– Мирон, как мы поступим с моими родителями?
Бизнесмен делает еще несколько движений большим пальцем, словно заканчивая набирать сообщение. Откладывает мобильный и смотрит на меня исподлобья.
– Это ваши родители, решать в
Красильников прав, он вообще не обязан париться насчет моих отца и матери. Тем более, они всегда его недолюбливали, в отличие от моего муженька.
– Макс сказал, у тебя есть идея… – говорю уже не так бойко.
Мирон смотрит на мои пальцы, теребящие кнопку его куртки. Кажется, говорит мягче.
– Да, выход имеется. Давайте сядем за стол.
У Красильникова есть опыт переговоров. Он поднимается из кресла, я скидываю куртку, и мы идем вглубь комнаты. Здесь уютно разместилась обеденная зона. Все столы в этом доме круглые, а цвет их традиционно белый. Интересно, Мирон участвовал в выборе интерьера?
Пока думаю о глупостях, к нам присоединяется брат – он отлучался в санузел. Рассаживаемся на некотором расстоянии друг от друга, Марина разливает чай. Не знаю, как у мужчин, у меня нет ни грамма аппетита.
– Вам виднее, как и когда сообщить родителям новости, – повторяется Мирон, – со своей стороны могу гарантировать – от Ивана они ничего не узнают. Так что пока, Лада, можешь делать вид, что всё по-старому.
Вот как…
– Я так бы и сделала, пока ситуация не устаканится.
Говорю и сама до конца не понимаю, что имею в виду. Иван раскается, и мы помиримся? Нет, я физически не смогу его больше принять. Мирон передумает и вообще пошлет меня? Вообще он похож на человека твердого слова, но я до конца его не знаю.
– А если мама наберет ему, например, когда не дозвонится до Лады? – подает голос Макс. – И тот растреплет.
Мирон реагирует мгновенно.
– Нет, он будет молчать.
Красильников даже не сомневается, что Иван его послушает. Больше к своим словам он ничего не добавляет. Я задумываюсь о папе, глядя в чашку с благородным напитком. Мой брат со своим чаем решает расправиться по прямому назначению и перекусывает печеньем. Ему еще тащиться в свой новострой на выселках.
Молчание нарушает мой телефон. Мама вернулась из папиного дома отдыха и перезвонила мне. Но скажу я ей совсем не то, что собиралась утром.
– Мам, как там папа? – интересуюсь прежде всего.
Та сразу тараторит.
– Нормально, нормально! Выглядит совсем здоровым.
Замечаю в ее голосе нарочно радостные нотки. Еле слышно перевожу дух, чтобы не выдать свое настроение. Мы обманываем друг друга, чтобы уберечь.
– Отлично… Мам, я хотела предупредить – Иван сейчас берется за очень важный проект на работе и попросил, чтобы дома было спокойно. Его график теперь будет ненормированным. Может отсыпаться с утра, потом до поздней ночи быть на встречах или совещаниях по интернету. В общем, дома пока лучше без гостей.
Я знаю, мама не обидится на драгоценного зятя.
– Поняла! Пусть Ванечка делает карьеру. А ты сама к нам приезжай, скоро папа вернется – будем помогать с Матюшкой.
Да, хорошая идея.
– Именно так, мам. Будем приезжать к вам сами.
Кидаю взгляд на Мирона. Надеюсь, он не запрёт нас в особняке. Но Красильников молча кивает.
– Ладик, я тогда побежала в душ! Созвонимся. Тебе там поди мужа ужином надо кормить. Пока-пока!
– Пока, мама.
Ну вот, кажется, я решила вопрос с родителями. А заодно сделала выбор… Мы остаемся у Мирона. Пока осознаю, в гостиной снова появляется Марина.
– Максим, вам, может быть, ужин положить? У нас сегодня запеченное бедро индейки с капустой и кабачком. Еще картофельное пюре для Лады делала, но его не много.
Брат сглатывает, Мирон тут же кивает домработнице.
– Да, мы поедим. Зря ты эти печенюшки поставила.
– Ой, да не сообразила!
Помощница убегает, а я встаю из-за стола.
– Мне нужно глянуть, как там малыш. Пока, Макс.
– Если что звони, Лад.
Он явно чувствует себя неловко. Но это и не тот человек, который помог бы мне в этой абсурдной ситуации. Предупредил насчет отца, и на том спасибо.
– А ты не хочешь поесть, Лада, – уже мне в спину раздается голос Мирона, – кормящей матери не нужна голодовка.
Мне хочется втянуть голову в плечи. Красильников уже задумывается, что нужно его сыну. И вот он не привык держаться в стороне.
– Я ела час назад. У меня немного другой график, – говорю, не поворачиваясь.
– Хорошо.
Поднимаюсь к Матюшке. Сын вот-вот проснется, а пока я ложусь на кровать и пялюсь в потолок. Хм, странно, но я совсем не тоскую по комнате в нашей с Иваном квартире.
Мне плохо и тошно от того, что я узнала. Но нет щемящей грусти по дому, семье. Или это послеродовая усталость, или в суете я не замечала, что вокруг давно нет ничего хорошего.
– Иди сюда, малыш.
Сынок проснулся, беру его на руки. Снова пытаюсь разглядеть черты Мирона. Надо бы посмотреть документы по ДНК. Или вообще как-то сделать независимый тест… Найти материал Красильникова в доме – не проблема. Вот только как смотаться в лабораторию незаметно?
Вот по чему я скучаю, так это по своей свободе. Родители всегда меня баловали, мало что запрещали. Пусть мои приключения были безобидными, а подружки хорошими, но мы часто куда-то ездили, гуляли, мотались на шопинг. Иван, правда, изначально ворчал, что надо бы экономить. Но пока мы просто встречались, я над его занудством только хихикала.
Потом был брак, болезнь отца – первые ограничения. Беременность вообще многое изменила, тогда я лишилась львиной доли подруг. А появление малыша забрало остатки свободы. И я не подозревала, что может быть хуже!
Теперь я вообще не знаю – возможно, Красильников будет отслеживать все мои передвижения.
Пока кормлю Матюшку, стараюсь не думать о плохом. Но как только вытираю его ротик и кладу малыша на кровать, снова не могу усидеть на месте. Да и если я хочу посмотреть на бумаги сегодня, нужно успеть до ночи.