Вымышленные и подлинные истории Алекса
Шрифт:
Сама она сидела за столом в кухне, закинув ногу на ногу, одетая в короткое платье, из-под которого виднелись маленькие трусики. Эльвира, чиркнув зажигалкой, закурила сигарету и внагляк выдохнула дым прямо перед Зинаидой Львовной.
Отчим рыжей ушёл в комнату и бухнулся на диван рядом со спящей супругой.
– Ну что, поговорим?
– спросила девушку Васькина мать.
Женщина, закашлявшись от дыма, попыталась разогнать его рукой.
Рыжей было до фонаря, что Зина Львовна не переносила курящих, и табачный дым вызывал у неё отвращение, одышку
– Ну, чё пришла?
– нагло спросила девушка, тряхнув своей шевелюрой, в очередной раз затягиваясь и стряхивая пепел прямо на пол.
– За сына небось просить? Да?
– Да...
– выдохнула женщина.
– Именно, просить.
– Я не заберу заявление. Мне его просто не отдадут. Так что назад ходу нет, - спокойно ответила Эльвира.
– Но ты можешь поменять показания в пользу Васи, ведь твои дружки его чуть не убили!
– ответила ей Зинаида Львовна.
– Прошу тебя, спаси моего сына, и я прощу их, и брата твоего прощу. Их не посадят.
– Не буду я менять показания!
– категорично заявила девка, - мой брат уже сидит за вашего Васеньку!
– Но...
– Я не лошадь, не запрягли и не поехали! Всё, базар окончен! Пошла отсюдова!
– прикрикнула рыжая.
– Как же ты можешь?..
– задыхаясь от волнения и дыма, держась рукой за левую грудь, выговорила немолодая женщина.
– Пошла на х..!
– Да будь ты проклята, змея ты подколодная!
– закричала в сердцах, спускаясь уже по лестнице, Зинаида Львовна.
– Гадина! Ты же сама легла под него! Сама! Мой сын - не насильник!
Из дверей повысовывались любопытные соседи.
Вася продолжал стонать от побоев. Наконец, арестант-хирург, переборов сомнения, подошёл к страдающему Лейкину и, осведомившись что с ним, оказал медицинскую помощь. У врача в камере были необходимые медикаменты, которые его жена беспрепятственно передала во время свидания. Конечно, всё это происходило не без участия авторитета Генетика: у пожилого амбала было всё на мази. С его подачи лепила получил уважение не только среди арестантов, но и тюремной охраны. И никакая крыса не смела сунуться в аптечку доктора. За это Генетик сам лично руки бы повыдёргивал.
Однако время шло, авторитет ждал маляву от арестантов, где находились подследственные: двоюродный брат "потерпевшей" девахи и его друзей-подельников. Тех парней тоже арестовали и предъявили обвинение в тяжких телесных повреждениях, хулиганстве в общественном месте и сопротивлении властям, так как Гаврила Колюжный (так звали родственника Эльвиры) во время ареста был в нетрезвом состоянии и, будучи крепким, неслабым физически парнем, умудрился швырнуть одного мента так, что тот сильно ударился головой о стену и потерял сознание от сильного сотрясения мозга, а второму чуть не сломал бедро. Мент, охнув, свалился с ног, и Калюжный пытался бежать, но был скручен и сильно избит подоспевшим силовым нарядом из шести человек. Подельников Гаврилы удалось задержать без труда. Лишившись своего лидера, два трусливых юнца, Туц и Рюрик, тряслись,
Наконец малява от Калюжного пришла тюремной почтой. Гаврила писал, что со своими пацанами, которые в итоге оказались трусами несчастными, избили подследственного Лейкина из-за кровной мести за сестру, пускай и неродную - двоюродную, но всё же родственницу, по жалобе Эльвиры, - он сам организовал встречу с тем парнем, а затем его и оприходовал со своими "корешами". При этом оговорился, что теперь уже с бывшими корешами. А этого Ваську вообще убить мало, если он действительно изнасиловал.
Тюремный пахан, прочитав письмо, посмотрел на Лейкина: парень простодушный, весь побитый, но сам и мухи не обидит...
Однако «высшая иерархия» может, с Генетика начиная, тоже спросить. Что тогда? Амбал долго молчал, чтобы принять разумное решение. Его шестёрка Хорёк был рядом, бородатый чеченец тоже. И ещё двое приближённых, тоже здоровых и сильных мужчин лет сорока - сорока пяти. Хорёк был самый молодой и борзый. Ему не было и тридцати.
– Опускайте его, - тихо сказал Генетик.
– Только без лишнего шума.
Вася не слышал указания пахана, шум ветра и голосов со стороны тюремного двора из крохотного окна не дал ему расслышать этого. Он вдруг неожиданно задремал на верхних нарах, закрыв глаза.
Хорёк и чеченец, крадучись, подходили к несчастному, беззащитному парню, который и без того был обречён.
Коротышка зажал Лейкину рот, чеченец скрутил ему руки. Подошли ещё двое. Один из них сорвал с Васи штаны, затем и трусы.
– Ну что Василисушка, сейчас мы тебе целочку порвём!
– весело проговорил Хорёк и попытался…
Неожиданно Василий с невероятной силой рванулся так, что, сбросив с себя Хорька и вырвавшись от остальных, рванул к двери. Он принялся оглушённо барабанить в неё обоими руками.
– Помогите! Помогите, меня хотят опустить!
– орал он не своим голосом, который был слышен, несмотря на изоляцию камеры.
– Откройте!
– Молчи, падла!
– зашипел медленно подходивший к нему амбал Генетик.
– Заломаю, сучара!
– Он вытянул вперёд руки, намереваясь схватить и придушить паренька. Но подоспевшая тюремная охрана уже открывала тяжёлую, железную дверь камеры.
– На пол! Живо!
– скомандовал офицер внутренней охраны, остальные тюремщики принялись скручивать участников инцидента.
Пахана и его приближённых отправили в цугундер, Лейкина в тюремную больницу.
Чувства презрения к самой себе и стыда не покидали Эльвиру теперь каждый день. Стоило ей выйти из дома, как был слышен зловещий шёпот соседок:
– Смотри, Агаша, идёт тварь бесстыжая!
– И не говори, Машуля, подумать только... И родственник Эльвиркин теперь приличный срок схлопочет. И мальчишка этот... Как его?.. Васька! Ой, да я ж с его матерью в одной прачечной работала! Она и сейчас там работает, а я ушла, ноги болят, инвалидность дали...