Вынос мозга

Ломачинский Андрей Анатольевич

Не поверил ответственный хирург. Не поверил, потому что история слишком уж на устное народное творчество смахивала. Ну кто не слышал баек про то, как Он Её, а тут Муж. А у Неё — того, зажало. Вместе склеенных выносили. Так вот, с женщинами такого не бывает! Брехня это. Бывает женский патологический спазм влагалища — по-медицински называется вагинизм. Так вот, при вагинизме туда засунуть невозможно, а оттуда вытянуть проблем нет. Тем более когда грызут до смерти. Да только вот собака не человек...

Снимает тогда хирург телефон и звонит начальнику кафедры биологии, профессору Щербине. Извинился за странный звонок, конкретно историю описывать не стал, спросил в принципе — с собакой сцепиться реально?

На другом конце провода категорическое: «Да, да, да — элементарный клинч». Почти как в боксе, когда друг на друге виснут. Оказывается, клинч — это научный термин в зоологии семейства Canis (собаковидных). При размножении шакалов, койотов и волков это обязательное состояние самки. У собак такая реакция слабее, но тоже наблюдается весьма часто. У волков же клинч длится от двух до пяти часов. Специальные мышцы влагалища так плотно сжимают половой член самца, что вытащить его, не порвав самку, просто невозможно. В этой беззащитной ситуации много молодых зверей гибнут от клыков конкурентов — матёрых волков и волчиц, но даже перед смертью не могут расцепиться. Природное значение этого явления не ясно, но известно, что если пытаться разнять таких партнёров, то самка будет испытывать страшные боли, ну и, разумеется, будет кусаться. Но и тогда не расцепится. Возможно ли это у гибрида собаки с волком? Не только возможно, но и неизбежно. Правда, в одном только случае — сука «горячая» должна быть. В смысле в течку.

Следователь положил на стол заключение ветеринара-кинолога, осмотревшего труп гибридной собаки. Сука в разгар течки, во влагалище обнаружена свежая сперма. Значит — всё-таки клинч.

Мой ласковый и нежный зверь

Вообще-то, зоофилия распространена гораздо шире, чем об этом говорят или пишут. Но говорят об этом обычно те, кто сам подобным не занимается. Поэтому почти все сведения о зоофилах случайны. И вот ведь какая интересная закономерность: о зоофилах узнают в первую очередь не психиатры, которым вроде бы по роду деятельности положено с таким явлением дело иметь, а врачи «неотложек» и ургентные хирурги.

Человеческий организм хрупок...

Эта история произошла в маленьком гарнизонном госпитале вблизи посёлка Угулан, что на побережье Охотского моря. Впрочем, любая «близь» там относительна — от части до Угулана ещё ехать порядочно. Места малолюдные, до больницы далеко, и поэтому военным медикам часто приходится оказывать помощь гражданскому населению.

Как-то раз заезжает во двор госпиталя видавший виды «зилок» из местного рыбпромхоза. В кузове грузовика набросано соломы, а поверх лежит девушка без сознания. Рядом мать и подруга. Спрашивают, что случилось, мать ничего не знает. Она в полнейшей растерянности, похоже, действительно не знает. А вот подруга тоже молчит, но только отчего-то жмётся к стенке. Губки поджаты и глазки бегают...

Сняли девушку, положили на каталку, отвезли в приёмный покой госпиталя. Там полностью раздели, пришли хирург, терапевт, реаниматолог... И тут замечают, что на простынке, которой была покрыта каталка, красное пятно. Откуда? Да между ног. Госпиталь малюсенький, нет там гинеколога. Ближайший за триста вёрст — в Магадане. Придётся самим. А гинеколог оказался и не нужен — кровь из заднего прохода сочилась. Небольшой разрыв на анусе. Пока реаниматолог устанавливал систему для внутривенных вливаний, хирург быстро пальцевое исследование заднего прохода провёл. И обнаружил там сперму. Эге, вот какое дело! Изнасилованием с причинением тяжких телесных повреждений такое называется. Статья 117-я, а учитывая возраст потерпевшей (несовершеннолетняя), то ещё и 119-я.

Кто же это мог быть? Беглые зеки, бичи, старатели, залётные гастролёры? Местные — рыбаки да охотники — на такое не

пойдут, нравы Севера строгие. А может, это наши солдаты постарались?..

Но рассуждать некогда — похоже, повреждения внутренних органов серьёзные, срочно девушку на стол. Едва догадались стерильными тампонами смазы из заднего прохода и влагалища взять. И на счастье, фельдшер, который у них за лабораторию отвечал, дельный попался. Перед тем как положить этот материал в пробирки и поставить в холодильник, он тампонами мазнул по стёклышкам для микроскопии. Подписал, что откуда, — получились готовые микропрепараты, разве что не прокрашенные. Вот молодчина, здорово помог следствию!

Места глухие, следователю придётся на вертолёте сюда лететь. Поди знай, когда он явится, а тут ещё и погода нелётная...

Когда разрезали живот, по всей операционной завоняло фекалиями. Среди розовых кишок прятались коричневые колбаски — самая мерзкая находка для хирурга. Без разрыва кишечника такое в брюшную полость не попадёт. Причину нашли быстро — ректальная ампула, самый последний участок прямой кишки, разорвана по длине. Края раны рваные — явно такое возможно только в одном случае — если в задний проход забить что-то твёрдое, например палку. Да, настоящий садизм... Хирурги рассуждают, а их руки тем временем ловко вылавливают вышедшие из разрыва фекальные массы и бросают их в стоящий подле стола тазик на треноге. Вонь так и лезет под маски. Вот наконец последний кусок. Подбежавший санитар сразу уносит таз, воздух в операционной становится чище.

Меняются халаты и перчатки, кто-то по-быстрому пошёл перемываться — в дерьме измазался, стерильности, понятно, никакой. Теперь начинается самое сложное. Нет, не ушивание ампулы прямой кишки. Это тоже весьма мудреная процедура, требующая хорошей сноровки, твёрдых знаний и навыков. Но не от этого разрыва исходит главная опасность. Каловый перитонит, или воспаление брюшины, обсеменённой микрофлорой фекалий, — вот это враг номер один. Вначале заполнили брюшную полость физраствором, «прополоскали» в нём кишки, потом электроотсосом откачали. Затем залили раствором фурацилина, постарались промыть каждый закуток брюшной полости. Но удалить таким образом бактерии невозможно. Можно только уменьшить их количество, но всё равно останутся в брюхе миллиарды кишечных палочек да всяких пептококков. До начала эры антибиотиков каловый перитонит означал смерть. Теперь же есть надежда. Правда, далеко не стопроцентная.

К сожалению, надежда на антибиотики не оправдалась. Разлитой каловый перитонит цвёл пышным цветом, не обращая внимания на самые сильные дозы новейших лекарств. Брюшную стенку в таких случаях даже не зашивают полностью, но повторные промывания бактерицидными средами, дренажи и трубки, через которые внутрь брюха подавались растворы и оттекало гнойное содержимое, тоже особого эффекта не имели.

Девушка умерла, не приходя в сознание, как раз когда прилетел следователь. Он и отправил обратно вертолёт с телом умершей, двумя пробирочками и теми лабораторными стёклами, что были взяты в первые минуты при поступлении. Понятно, что отправил он это областному судмедэксперту.

Вскрытие трупа мало что дало — прошло много времени с момента предполагаемого изнасилования, а ушитая рана изменила свои очертания. Можно, конечно, хирургические нитки снять и попробовать восстановить края на момент травмы, но и это почти бесполезно. Лучше воспользоваться описанием самих хирургов. Травмирующий объект должен был быть твёрдым и, скорее всего, с коническим, но не острым концом. Впрочем, теперь это всё гадания. Из сопутствующих повреждений только небольшая ссадинка и синяк на спине. Повреждений в паховой области и на внутренней стороне бёдер никаких — очень странно для столь садистского изнасилования. Об этом и записали в протоколе.