Вынужденная мера
Шрифт:
– А вы сами были знакомы с Карен? – поинтересовался я.
– На свою беду – был. И с её родителями тоже. Мы познакомились на той дивной, той прекрасной вечеринке у баронессы фон…
– Не отвлекайтесь, – попросил я.
Фриц вздохнул.
– Эта девица, эта Карен Рэндэлл, наградила неврозами и отца с матерью. В каком-то смысле она воплотила в жизнь то, о чем они только мечтали.
– Что вы имеете в виду?
– Она сбросила оковы и начала развратничать, не задумываясь о том, что скажут люди, встречаясь с кем
– Она когда-нибудь лечилась у вас?
Фриц снова вздохнул.
– Слава богу, нет. Однажды мне предложили заняться ею, но я отказался. У меня уже было трое молоденьких пациенток. Более чем достаточно. Более чем.
– А кто именно просил вас заняться Карен?
– Питер, кто же еще? В этой семейке он – единственный мало-мальски здравомыслящий человек.
– Что вы знаете об абортах Карен?
– Об абортах?
– Не лукавьте, Фриц.
Он порылся в платяном шкафу, достал пиджак спортивного покроя, втиснулся в него и одернул лацканы.
– Люди не понимают простых вещей, – сказал Фриц. – Существует цикл. Клиническая картина, такая же ясная, знакомая и узнаваемая, как при инфаркте миокарда. Изучите её, запомните симптомы, и вы распознаете болезнь. Все было. Все уже многократно это видели. Непослушный ребенок нащупывает слабости своих родителей, причем совершенно безошибочно, и начинает извлекать из них выгоду. Последующее наказание должно быть сообразно этим слабостям. Все должно увязываться одно с другим: если вам задали вопрос по-французски, будьте любезны по-французски и ответить.
– Не понимаю вас.
– Наказание имело для Карен огромное значение. Она жаждала наказания, сообразного проступкам. То есть, имеющего отношение к сфере интимной жизни. Она хотела испытать боль, сопутствующую деторождению, дабы воздать себе за разрыв с семьей, обществом, нравственностью… Это замечательно сформулировал Дилан. У меня где-то есть его стихотворение… – Фриц принялся рыться на книжной полке.
– Не надо, не надо, я все понял, – поспешно сказал я.
– Нет-нет, это и впрямь красивые строфы, вам понравится. – Он поискал ещё немного, потом сдался и выпрямился. – Не могу найти. Ну и ладно. Суть в том, что Карен хотела страдать, но никогда не испытывала страданий. Вот почему она то и дело «залетала».
– Слышу речь истинного мозговеда.
– Нынче все мозговеды.
– Сколько раз она была беременна?
– Насколько мне известно, дважды. Но эту цифру называют все мои пациентки. Черт знает, сколько женщин воспринимало Карен как угрозу. Она нанесла удар по их системе ценностей, по представлениям этих людей о добре и зле. Бросила им вызов, дала понять, что они – старые, бесполые, тупые и трусливые кошелки. Для женщины средних лет такой дерзкий афронт – сущий кошмар. Она обязана отреагировать, ответить, сформировать мнение,
– Похоже, вы наслушались сплетен.
– Ее боялись очень многие, – ответил Фриц, пыхая сигарой. Залитая солнечным светом комната наполнилась сизым дымом. Фриц уселся на кровать и начал обуваться.
– Честно говоря, вскоре я и сам почувствовал неприязнь к Карен, – сказал он. – Она перегнула палку и зашла слишком далеко.
– Вероятно, иначе она не могла, – предположил я.
– Вероятно, её следовало хорошенько отшлепать, – ответил Фриц.
– Это ваше профессиональное суждение?
Он усмехнулся.
– Нет, обыкновенная человеческая досада. Уж и не знаю, скольких женщин эта Карен спровоцировала на измену, на пагубную любовную связь…
– Меня интересует Карен, а не эти женщины, – напомнил я ему.
– Карен мертва.
– И это вас радует?
– Не говорите глупостей. Чего это вы вдруг?
– Фриц, сколько абортов сделали Карен до прошлого воскресенья?
– Два.
– Один – в июне. А другой? Раньше или позже?
– Раньше.
– Кто её выскабливал?
– Понятия не имею, – буркнул он и запыхтел сигарой.
– Это делал знаток, – сказал я. – По словам Бабблз, Карен управилась за полдня. Значит, аборт был сделан искусно и без осложнений.
– Похоже на то. В конце концов, она была богата.
Я смотрел, как Фриц завязывает шнурки и пускает клубы дыма, и чувствовал: он знает имя врача.
– Фриц, это был Питер Рэндэлл?
Он хмыкнул.
– Зачем спрашивать, если сами знаете?
– Мне необходимо подтверждение.
– Крепкая веревка на шею – вот что вам необходимо. Да, черт возьми, это был Питер.
– Джей Ди знал?
– Боже, упаси! Конечно, нет!
– А миссис Рэндэлл?
– Хмммм… Не могу сказать наверняка. Возможно, хотя я сомневаюсь.
– Известно ли Джей Ди, что Питер делает подпольные аборты?
– Да. Это известно всем и каждому. Он – настоящий мастер этого дела, уж вы мне поверьте.
– Но Джей Ди не знал, что и Карен тоже делали аборты?
– Совершенно верно.
– Какая связь между миссис Рэндэлл и доктором Ли?
– И что это вы сегодня такой проницательный?
Я промолчал. Фриц сделал две быстрые затяжки, отчего его голову окутало роскошное дымное облако, и отвел взгляд.
– Тьфу, черт! – воскликнул я. – Когда?
– В прошлом году. Под Рождество, если память не подводит меня.
– Джей Ди не знает?
– Если вы не забыли, Джей Ди провел ноябрь и декабрь в Индии, работая по заданию Госдепартамента. Какая-то благотворительная поездка или мероприятие по охране здоровья.
– Кто же тогда несостоявшийся отец?
– Об этом можно только гадать, но точного ответа не знает никто. Вероятно, даже сама миссис Рэндэлл.