Вынужденный брак
Шрифт:
Лизе вспомнилось, как холодно и бездушно она его тогда благодарила, и стало неловко. Мама точно сказала бы, что судить предвзято о человеке - это фууу.
Ей вдруг захотелось исправить это. Поблагодарить его искренне, потому что...
В общем, Лиза решила спуститься.
***
А Марк чувствовал себя тоскливо. Отравляли душу слова брата. Он ведь понимал, что Лиза не может ему не нравится. И не только как человек. Не хотелось об этом думать, но оно все время всплывало - поганое ревнивое чувство, подтачивавшее его изнутри.
Не
Как будто он не пытался! Чтобы каждый раз наталкиваться на стену неприятия. Не успели в дом войти, она тут же сбежала и опять заперлась. Марк понимал, что сам виноват, не надо было... Черт. Надо что-то решить. Завтра. Может быть.
Сейчас просто дико хотелось выпить.
И не в кухне! Не в кухне, бл***...
Он завалился на диван в дальнем закутке своей бесконечной гостиной. Лежал, смотрел в ночь за стеклянной стеной и накачивался виски. А Малинин все пел и пел из динамика:
А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в Боге усомнились,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились.*
И от этих слов в душе у Марка что-то рвалось, захлестывая его странными чувствами.
Что это? Что это с ним? Почему так больно, бл***?
Он не знал. Наверное, виски.
***
Тихонько пройдя привычным маршрутом в кухню, Лиза не нашла там Марка, хотя в последнее время, они там постоянно встречались по вечерам. Ушел? Ей было жаль, что не удалось поговорить. Думала вернуться к себе, и вдруг услышала непонятный тихий шум.
Прислушалась, музыка? Очень тихо. Но это было так странно, она впервые слышала в доме Марка музыку. Неслышно ступая, пошла на звук.
Она увидела его. Мужчина лежал на диване, рука с бокалом свешивалась на пол. Там в бокале было еще прилично, а вот в бутылке уже на донышке. И музыка. Она поверить не могла.
Марк ЭТО слушает???
Не может быть, наверное, просто спит. Надо разбудить, а то еще во сне станет плохо.
И тут он поднял руку и медленно отхлебнул из бокала.
Лиза зажала рот рукой и постаралась незаметно исчезнуть.
Примечание:
* - имеется в виду песня Александра Малинина «Мольба» на стихи Николая Николаевича Зиновьева:
Где взять мне силы разлюбить
И никогда уж не влюбляться,
Объятья наши разлепить,
Окаменевшими расстаться?
О, как вернуться не успеть,
О, как прощенья не увидеть,
То, нестерпимое, стерпеть,
Простить и не возненавидеть?
А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в Боге усомнились,
Он
Чтоб в муках верить научились.
Я был блажен, я был жесток
В своих желаниях ревнивых,
Чтоб хоть на родинку еще
Была ты менее красивой.
Но ты божественна была,
До исступленья совершенна.
Надежду только обожгла.
И вот молюсь самозабвенно.
А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в Боге усомнились,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились.
Раскоролевить, развенчать,
Расцеловать по полустанкам
Разоблачить, раздеть, разъять
Я красоту твою пытался.
Пусть крест мой вечный - тень её
Меня преследует до тленья.
О, дай мне ночью воронье
Пусть исклюет мои сомненья.
А Бог молчит. За тяжкий грех,
За то, что в Боге усомнились,
Он наказал любовью всех,
Чтоб в муках верить научились.
Глава 49
Но незамеченно не получилось.
Она даже не поняла, когда как он умудрился её настичь и обогнать, и почему она шагов не слышала.
Но Марк уже перегораживал дорогу и смотрел на нее исподлобья. Совсем как тогда. И ей точно так же как и тогда, вдруг стало страшно.
Что не выдержит его взгляда, потому что он своим взглядом что-то с ней делает.
А в голове вертелось - он выпил. Нельзя бежать. Нельзя бежать. Нельзя. А с предательским телом что-то странное творилось. Оно панически хотело сбежать и вместе с тем стало как будто ватным.
– Я... услышала, - проговорила она сглотнув.
Мужчина шумно выдохнул и еле заметно придвинулся ближе.
Нельзя бежать! Ей казалось, он только и ждет, чтобы она побежала, чтобы поймать её. Крупный хищник!
Лиза приложила руку к горлу и проговорила, стараясь успокоиться:
– Кхммм... Я услышала звук и... Пришла на звук. А тут ты. И...