Вынужденный контракт

П. Лика

— Доверь это женщинам, у мамы прекрасные помощницы, которые умеют держать язык за зубами и горазды на выдумки — сказал я отцу, и мы с братом хохотнули, вспоминая как они нас отмазали от тяжёлой руки отца.

Отец встал, опёршись на трость, не расстаётся с ней, хотя он и без неё прекрасно ходит.

— Вы уже не дети, а ведёте себя словно обоим не старше шестнадцати…

Юля

Сидя на диване, на который меня усадил своим толчком Алан. Думаю, дав волю слезам, пока никто не видит меня. Всё что сейчас сказал мой будущий муж о моём отце, правда. Мы не были с ним близки, и он свою работу любил больше чем меня, так и есть. Что я могу сказать в его защиту?! Да ничего!!! Был у меня отец, а папы не было. Мама меня бросила, я была ещё совсем ребёнком, не помню её. Знаю, что у неё случилась какая — то большая любовь, от которой ей сорвало голову настолько, что она смогла бросить собственное дитя.

Отец же ушёл в работу, а я только с нянями… они мне стали ближе, чем отец. Отталкивал словами, когда я бежала к нему показать ему свою картину, которую я сделала из бисера. Отмахивался, говорил «— Да красиво… иди к няням, ты видишь папа занят.» И так всегда было. Для меня стала всё понятно, когда я на его день рождения сделала чётки из бирюзы. Реакция была та же, что и с картиной. Моим успехам в основном радовались няни. Отец мне, ни в чём не отказывал. Всё что я не просила мне доставляли. Только гулять не разрешал вечерами, и всякие там вечеринки. Думала стану совершеннолетней, в этот день с друзьями оторвусь… не получилось. Странное чувство…посещает, чувство безразличия. Но обиды на будущего мужа нет… это странно, ведь он только и делает что задевает и принижает меня. Может это от того, что он высказал за меня моему отцу то, что сидит у меня глубоко внутри и я не осмеливалась сказать это ему в лицо, из — за боязни перед ним, ведь он не лучше моего будущего мужа. Тоже управлял мною и говорил, как и что мне делать, но я всё равно его люблю. Он мой отец.

Положила платок на диван, пошла искать ванную, она меня всегда успокаивает, жаль нет наушников и телефона. Обойдусь и без них…

После ванной быстро перебралась в гардеробную, не хочется, чтобы тебя застали в таком виде. Действительно гардероб был весь набит одеждой для меня, чего только не было. Удивило скорее, что Алан не жаден, ну это вроде ничего такого, для богатого человека, однако… Мой взгляд упал на комбинацию чёрного цвета с частично розовым цветом на лифе. Боже… какая красота, никогда не думала, что эти два цвета могут так сочетаться. Надела её на тело, как же красиво, тоненькие бретели совсем немного розового гипюра сверху лифа, к низу чуть расклешённое, до середины бедра с разрезами по бокам и на них крошечные розовые бантики. Провела по тонкой материи ладонями, мне нравится. Даже в трудных ситуациях надо искать положительные эмоции. На этой положительной ноте я направилась спать…

Утром я уже не была уверенна в своих словах, что говорила себе перед сном, пытаясь себя подбодрить. Явился мой диктатор, застав меня врасплох, я была ещё в постели. Не успела укрыться. Попыталась натянуть на себя одеяло, но резким движением, его выдернули у меня из рук.

— Что ты пытаешься от меня спрятать? Мм… Юля? Это глупо, не находишь?

— Отдайте одеяло, я себя неловко чувствую.

— Почему это? Я твой будущий муж и передо мной, ты будешь чаще раздетая, чем одетая. Привыкай — сказал, окидывая мои ноги своим любопытным взглядом так, что я от смущения поджала пальчики на ногах. А он вернул к ним свой взгляд, и какое — то время, смотрел на них и только потом, поднялся выше. Не выдержав давления с его стороны, чувствую, как покраснели мои щёки, сжала руки в кулаки и зажмурила глаза. Это был, и страх и смущение, всё вперемешку. Он первый мужчина, который видит меня в таком виде. Через какое — то время, сказал глухо:

— Не бойся, я тебя не трону… но только, до брачной ночи — прочистив своё горло, уже привычным для себя голосом, грубо сказал.

— Хочу, чтобы ты понимала, я не собираюсь с тобой цацкаться. Пришёл тебе сказать, что через неделю в субботу мы женимся. Ты должна быть счастливой невестой, никаких капризов, а тем — более слёз, чтобы я не видел. В брачную ночь, будь послушной и ласковой, никаких девичьих выкрутасов терпеть на намерен. Поняла?! — моё сердце зашлось в бешенном ритме, но я открыла глаза…

— Поняла…

— Отлично… твоему отцу сегодня отправят приглашение — я кивнула. Помню, что мне отец говорил, что он собирается покинуть страну и уехать навсегда. Я не держу на него зла, а тем — более он болеет. Я не могу злиться на него он же мой отец, благодарна уже за одно то, что он мне дал жизнь, а с остальным надо справляться самой… видимо… Услышала только, как дверь где — то вдали закрылась. Ушёл… и хорошо… Подтянула одеяло к себе, согнув ноги в коленках опёршись в них подбородком замотав себя в одеяло, оставив торчать из него только глаза…

В таком состоянии я просидела недолго, минут двадцать. Сидела бы ещё если бы до мозга не дошло, что надо вставать. Всё — таки это нехорошо столько находиться в комнате, что обо мне подумают родители Алана… Умылась, оделась. Нашла красивое боди похожее на водолазку с закрытой шеей надела его и юбку в пол, всё

мятного оттенка. Заплела косу и подумала, что возможно надо надеть платок на голову, вроде ничего не говорила ни Аза ни Алан… но ведь его мама Аминат Ишаховна носит платок. Нашла на полке стопку красивых платков, подобрала мятный, в тон своему наряду. Завязывать я особо не умею, у нас одна девушка ходила в школу с покрытой головой, очень интересно повязывала но, так как я не особо умею но имею представление, как это делается. Вообще конечно я знаю что в Осетии десять процентов мусульмане, а девяносто христиане. Семья Алана христиане, но вот мам платок носит видимо это не зависит от религии. А вообще у меня много знакомых мусульманок и чего я не интересовалась, как надо платок повязывать. В общем повязала так, чтобы узелок оказался под косой. Так и вышла гордой походкой навстречу идущему работнику, который меня проводил к моей будущей свекрови…

— Доброе утро — поздоровалась я с мамой Алана, и ещё двумя женщинами завтракавшими за столом. Предположительно тётушки Алана, которые придирчиво обсматривали меня, пока Аминат Ишаховна не пришла на помощь.

— Юля, присаживайся рядом со мной — я прошла за стол.

— Как тебе спалось?

— Спасибо, хорошо — растерявшись я не знала, что сказать.

— А где Алан? — не знаю зачем я вообще спросила.

— Он с мужчинами поехал оформлять подготовку к назначенной свадьбе. Познакомься с тетями Алана. Это тётя Дегиза — полноватая женщина маленького роста с пухлыми пальцами, унизанные перстнями и маленькими сверлящими глазами, видимо у них — это семейное, сверлить глазами. — И тётя Сарука — она наоборот, видно что расположена к полноте, но держит себя в форме, миндалевидной формы глаза, маленькие губы, более сдержана чем первая тётушка. Она с интересом меня рассматривала, скорее из любопытства.

— Очень приятно, Юлия — они обе, только слегка кивнули головой. Передо мной поставили сытное блюдо, которое я с утра не ем и наверное, никто не должен.

— Что такое доченька, не нравится? — я встрепенулась при этих словах, так не привычно было слышать слово «доченька.»

— Эм… нет, что Вы… — а что мне надо говорить в ответ, тоже мама? О Боже… как в этой ситуации поступить, промолчать или что? Мне на колено легла ладонь Аминат Ишаховны.

— Успокойся, можешь называть меня просто Аминат, когда решишь, что пришло время тогда и назовёшь мамой. И я, к сожалению не знаю, твоих предпочтений, спрашивала у Алана. Но ты же его знаешь, сказал, что ты всё ешь, особенно любишь мясо с утра — да уж… с ним и не то полюбишь. А он оказывается шутник, что же мне свой юмор не показывал…

— Вижу, что неудачно он пошутил. Ну я ему дам, пусть только придёт. Скажи Юля, что хочешь?

— Я с утра каши ем в основном, овсяную или гречневую с молоком — Аминат Ишаховна, посмотрела на помощницу стоявшую неподалёку от стола, та кивком головы дала понять, что всё организует. И действительно через пятнадцать минут на столе стояла дымящаяся каша и кружечка зелёного чая.

— Нравится тебе твоя невестка? — спросила Дигиза, поигрывая перстнями на пальцах.

— Хорошая девочка, но главное, чтобы моему сыну нравилась, а не мне — сжала она в поддержку, мою ладонь своей. Я себя, крайне не ловко чувствовала. После трапезы, моя будущая свекровь сказала. — Иди прогуляйся по двору, и если тебе не хочется не обязательно покрывать голову платком — я кивнула, встала из — за стола и пошла на внутренний двор. Двор так — же красив, как и у Алана, видимо его мама принимала участие в дизайне двора, ну или один и тот — же дизайнер оформлял. Хотя я всё — таки думаю, что здесь работа именно Аминат Ишаховны. Услышав за спиной шоркающие приближающиеся шаги, обернулась. Ко мне приближалась, тётушка Дигиза.

— Что ушла из — за стола или компания не по душе, тебе пришлась?

— Нет, что Вы… я просто — но она, не дав мне договорить, подняла свою пухлую руку в перстнях в таком жесте, чтобы я замолчала. Что собственно, я и сделала.

— Ты вся такая кроткая, хм… вижу, знаешь как свою будущую свекровь расположить к себе. Шустрая, однако, а всего — то восемнадцать лет. Думаешь я поверила в эти сказки, что мне наговорила Аминат, со своими помощницами. Что ты сделала, что захомутала такого мужчину? Он ведь закоренелый холостяк и слышать не хотел о женитьбе. А я ему таких красавиц сватала, с таким приданным, да ты им и рядом не стояла. Так чем ты его взяла? Отвечай! — противно было её слушать, тоже мне сваха. — Забеременела что — ли?! Так я и знала! Так и знала! Ай Аминат… как она ловко скрыла… ай Аминат… — и пошла прочь от меня, долго ещё бубня себе под нос пока не скрылась с поля моего зрения. Ничего не поняла, но осадок от неё неприятный, остался. Пришла, сделала какие — то свои выводы, и с ними же ушла. Спасибо, что хоть ни тётушка Дигиза, мама Алана…