Выполненное обещание

Трэвис Лилиан

— Сьюзен, будь же наконец серьезной!

Трясущимися пальцами Сьюзен подхватила и поспешно натянула на себя крохотные трусики.

— Я совершенно серьезна. Абсолютно.

— Сьюзен, ты женщина.

Светло-голубые глаза Сьюзен метнули молнии. Бросив уничтожающий взгляд на мужа, она набросила блузку, позабыв про кружевной лифчик. Тонкая ткань мягко обхватила ее тело, четко обрисовав полную грудь.

— Не могу поверить, что ты сказал такое!

— Я повидал на своем веку, как женщины гнут спину. Моей матери ведь тоже пришлось пойти работать,

когда Мы разорились. И я поклялся, что моей будущей жене никогда не придется работать и никто не будет ее унижать.

— Я всего лишь хочу поехать в твой офис. Что в этом унизительного?

Крепкие соски грудей Сьюзен натягивали тонкую ткань блузки, и Бен невольно ощутил, как его снова охватывает возбуждение. В гневе она была еще красивее, и он просто не мог на это не реагировать.

— Ни в какой офис ты не поедешь, — заявил он. — Я буду нас обеспечивать. Я в состоянии это сделать. Так должно быть и так будет. Поняла?

Сьюзен сдавленно чертыхнулась и швырнула мужу в лицо юбку от костюма. Тот без труда поймал ее.

— Ну и отправляйся! — яростно выкрикнула она, вздернув голову, так что медово-золотистые волосы рассыпались по плечам. — Но не рассчитывай, что, когда вернешься домой, я буду тебя тут ждать!

Бен так и застыл на месте. От желания не осталось и следа. Уж не ослышался ли он? Неужели она угрожает ему побегом?

Ухватив ее тонкое предплечье одной рукой, Бен подтащил Сьюзен к себе. Она отчаянно отбивалась, колотя его кулачками по груди, и даже пыталась лягаться.

— Что ты сказала?

— То, что слышал!

Гнев и нетерпение накатили на Бена мощными волнами. Запрокинув голову Сьюзен, он впился ей в губы грубым, почти оскорбительным поцелуем. Пусть она хорошенько прочувствует этот поцелуй-наказание и зарубит себе на носу: в этом доме он — хозяин, мужчина, а она — всего лишь слабая женщина.

Однако стоило ему ощутить вкус ее губ, гнев его без следа испарился. Рука с подбородка Сьюзен переместилась к ее щеке. Она такая сладкая и, черт побери, она принадлежит ему! Десять лет назад, когда она ворвалась на деловое совещание у отца, Бен понял, что хочет эту девочку. Он будет оберегать ее и лелеять. И никому не даст в обиду.

Он с трудом оторвался от нее и, сдвинув брови, приложил кончик пальца к дрожащему рту Сьюзен.

— Ты, жена-бунтарка, не смей больше грозить, что уйдешь от меня.

Сьюзен уловила в его голосе суровые нотки и сообразила, что зашла слишком далеко. Но она все равно хотела его, жаждала всем сердцем и телом. Конечно, надо бы иметь гордость, требовать от него чего-то большего, не только секса, однако она готова принять от него все, что он даст, пусть даже крохи с его стола. И тем не менее Сьюзен сделала новый выпад:

— Я ведь дала тебе то, чего ты хотел. Ты хотел, чтобы я выполняла свои супружеские обязанности. Что ж, я пошла тебе навстречу. Я тебя ублажила. А теперь дай мне то, чего хочу я.

Бен был ошеломлен. Он молча смотрел на жену, на его лице проступала боль. У него было такое чувство, что его предали. Впрочем, его глаза

почти тут же стали непроницаемыми. Однако Сьюзен успела увидеть достаточно, чтобы понять, что ее стрела попала в цель. Ей удалось-таки его задеть.

Радости от этого она почему-то не испытала. Ее охватило раскаяние и новый приступ стыда. Но извиниться Сьюзен не успела — Бен направился к двери. Он снова отдалялся от нее.

Войдя в ванную, Бен зажег свет, затем включил душ. Сьюзен последовала за ним, расстроенная только что разыгравшейся сценой. Кафельная плитка пола холодила ступни, и она невольно поджала пальцы.

— Бен…

Из открытой двери душевой кабинки поднимался легкий пар, затягивая, словно туманом, ванную. Бен обернулся и посмотрел на жену. Он уже разделся, но собственная нагота, похоже, его нимало не смущала.

— Знаешь, есть такое выражение — «бить ниже пояса»? Понимаешь, о чем я? — Сьюзен только судорожно вздохнула. — Бить ниже пояса недопустимо. Во всяком случае, в браке. Ни в коем случае.

— Извини, но ведь ты сам…

— Ты ведешь себя, как ребенок. Так же дерзко и упрямо.

— Что, ты всегда так принимаешь извинения?

— А ты всегда так извиняешься?

Черт возьми, у этого мужчины поистине редкая способность постоянно выставлять ее полной идиоткой.

— Ненавижу тебя, — прошептала она, смаргивая подступившие к глазам слезы. — Ненавижу тебя и все твои принципы.

— Можешь мне поверить, на данный момент это чувство взаимно. — Темные ресницы Бена опустились, прикрыв глаза, и выражение его лица снова стало непроницаемым. — Не нужно было до этого доводить, Сьюзен.

Сьюзен откинула голову, не давая слезам пролиться.

— Почему ты все-таки не женился на своей хорошей иранской девушке и не оставил меня у дяди?

Губы Бена сжались в узкую твердую полоску, глаза сузились.

— Не мог.

— Вы с дядей одного поля ягоды. Деньги для вас превыше всего. Только их вы и любите!

— Я пытался тебя полюбить. Но ты же никого и близко к себе не подпускаешь. Не позволяешь, чтобы кто-то был к тебе добр…

— Так вот что ты демонстрируешь мне в постели? — Сьюзен рассмеялась неестественно пронзительным смехом, в котором угадывались истерические нотки. — Что ж, впредь я обойдусь без таких проявлений доброты. — Ее руки сами собой сжались в кулаки. — Давай называть вещи своими именами. Наш брак — всего лишь сделка. Доллары. Акции. Банковские счета. И то, что произошло там, в постели, не более чем еще одна деловая операция.

Бен побледнел, на его щеках заходили желваки, ноздри раздувались.

— Хорошо, пусть так. Но эта сделка — бессрочная. Я буду брать тебя, когда захочу, и таким образом, как захочу, и к черту доброту, которую ты презираешь!

Он втащил жену в душевую кабинку и поставил под струю воды. Блузка тут же намокла, обрисовывая ее груди. Обхватив лицо Сьюзен ладонями, Бен накрыл ее рот своим, а потом грубо раздвинул ей ноги и взял без всякого намека на нежность. Струя воды била по их телам и стекала по ногам.