Выпуск 1. Том 10
Шрифт:
— Вы догадывались об этом?
— Умение предвидеть ход противника — основа успеха, — процитировал Пуаро мое же изречение, высказанное не так давно во время игры в бридж. — Mon ami, если догадка подтверждается, можете называть ее предвидением.
— Не будем мелочиться, — примирительно сказал я. — Вы это предполагали?
— Да.
— Почему?
Пуаро сунул руку в правый карман и вытащил белого слона.
— Как! — воскликнул я. — Вы забыли вернуть его Саваронову?
— Ошибаетесь, мой друг. Тот белый слон все еще находится в моем левом кармане. Еще не настало время его возвращать.
Признаться, я был сильно обескуражен столь смелым сравнением, но задал всего один вопрос:
— Зачем вы его взяли?
— Я хотел их сравнить, — просто ответил Пуаро и поставил обе фигурки рядом. — Посмотреть — одинаковые ли они.
— Конечно, одинаковые, — заметил я. Пуаро разглядывал слонов со всех сторон.
— Кажется, вы правы. Но это еще не факт, так как нет доказательств вашей правоты. Принесите-ка, пожалуйста, мои весы.
Тщательно взвесив обе фигурки, он с торжествующим видом повернулся ко мне.
— Я был прав. Вы видите! Эркюля Пуаро обмануть нельзя.
Подбежав к телефону и набрав номер, он застыл в нетерпеливом ожидании.
— Джепп, это вы? Пуаро у телефона. Не спускайте глаз со слуги, с этого Ивана. Ни в коем случае не дайте ему ускользнуть.
Он положил трубку.
— Теперь вы поняли, Гастингс? Уилсон не был отравлен. Его убили электрическим током. В одну из этих фигурок впаян тонкий металлический стержень. Столик был установлен заранее в определенное место. Когда фигурка коснулась одного из белых квадратов, — а они были покрыты серебром, — Уилсон тут же был поражен электрическим током. Единственный след, след ожога, остался на его левой руке, так как он был левша и передвигал фигуры левой рукой. «Специальный шахматный столик» был, по сути, дьявольским устройством. Столик, который я осматривал, является его точной копией, но не имеет к этому делу никакого отношения. Сразу же после убийства им заменили тот, за которым шла игра. Тот столик проводкой был соединен с квартирой этажом ниже, куда, как вы знаете, была недавно якобы завезена новая мебель, там находится и пульт управления. Но один из организаторов этой операции наверняка и сейчас находится в квартире Саваронова. Эта девушка — агент Большой Четверки. Ее цель — завладеть деньгами Саваронова.
— А Иван?
— Лично я подозреваю, что Иван — это не кто иной, как Номер Четыре.
— Что-о-о?..
— Вы же знаете, что он первоклассный актер и может сыграть любую роль.
Я вспомнил привратника из психолечебницы, мясника из «Гранит-Бангалоу», вежливого доктора — все эти роли были сыграны одним человеком, но какие разные характеры!
— Удивительно, — наконец выдавил из себя я. — Все совпадает. Саваронов догадывался о заговоре и поэтому отказывался от игры до последнего.
Пуаро посмотрел на меня. Затем начал ходить взад-вперед по комнате.
— У вас случайно нет книги о шахматах? — неожиданно спросил он.
— Где-то была. Сейчас поищу.
Я пустился в поиски и вскоре вручил книгу Пуаро, который, опустившись в кресло, начал прилежно ее изучать.
Минут через пятнадцать зазвонил телефон. Я поднял трубку. Джепп сообщил нам, что Иван вышел из квартиры с большим пакетом, сел в ожидавшее его такси, и погоня началась. Создалось впечатление, что он старался уйти от преследования. Наконец, уверенный, что скрылся от погони, он направился в большой пустой дом в Хэмпстеде. Дом уже окружен.
Все эти новости я изложил Пуаро, который слушал меня вполуха, а когда я умолк, сказал:
— Послушайте, мой друг. Вот испанская партия: 1. e2 e4, e7 e5; 2. Kg1 f3, Kb8 c6; 3. Cf1 b5. И вот здесь возникает проблема третьего хода черных, так как вариантов продолжения очень много. Убит Уилсон был на третьем ходу — Cf1 b5. Но почему на третьем — можете мне ответить?
Я признался, что не имею об этом ни малейшего представления.
— Вот вы сидите, Гастингс, и слышите, что внизу кто-то сначала открыл дверь, потом ее закрыл. Что вы скажете по этому поводу?
— Кто-то, вероятно, вышел из дома.
— Возможно, но задумывались ли вы над тем, что иногда существуют два взгляда на решение одной и той же проблемы — прямо противоположных. Ведь человек мог и войти. Как тут угадать? И если угадать не удастся, то после то тут, то там начинают вылезать несоответствия, которые, в сущности, и показывают тебе, что ты на не правильном пути.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, — вскочил вдруг с кресла Пуаро, — что я трижды дурак. Быстрее, быстрее поехали на квартиру в Вестминстере. Может быть, еще успеем.
Мы остановили такси. На мои вопросы Пуаро не отвечал. Подъехав к дому, мы помчались наверх. На наш стук никто не ответил, однако, прислушавшись, я услыхал из-за двери какие-то стоны.
У привратника внизу оказался запасной ключ, и через несколько минут он вместе с нами вошел в комнату.
Пуаро сразу же ринулся в заднюю комнату. Там стоял тяжелый запах хлороформа. На полу, связанная и с кляпом во рту, лежала Соня Давилова. Лицо ее было прикрыто обрывком ткани, пропитанной хлороформом. Пуаро скинул на пол ткань и начал приводить девушку в чувство. Наконец прибыл врач и сам ею занялся.
А гроссмейстер Саваронов исчез.
— Что все это значит? — недоумевая, спросил я.
— Это значит, что из двух предположений я выбрал неверное. Я вам говорил, что любой мог занять место Сони Давидовой, поскольку дядя не видел ее с малых лет?
— Да.
— То же самое касается и дяди. Изобразить его не так уж и сложно.
— О чем вы?
— Саваронов, видимо, действительно умер во время революции. И тот субъект, который выдавал себя за великого мученика, которого страдания настолько изменили, что близкие друзья едва узнали его, и который получил огромное состояние…
— Кто же это?
— Номер Четыре. Неудивительно, что он так перепугался, когда Соня призналась ему, что случайно подслушала, как он с кем-то говорил о Большой Четверке. И вот результат — он снова выскользнул из моих рук. Понял, что рано или поздно я нападу на правильный след, и тогда ему не поздоровится. Он отослал слугу с каким-то пустяковым поручением, чтобы отвлечь внимание полиции, усыпил хлороформом девушку и покинул этот дом, прихватив, по всей вероятности, все ценные бумаги, оставленные в наследство Саваронову благодарной вдовой сахарного заводчика.