Выпуск 1. Том 5
Шрифт:
– Пятьсот к одному? Круто берете.
– Но если бабушка Элиза очень скоро должна умереть, вы бы ко мне не пришли.
– А если вы проиграете?
Мистер Брэдли пожал плечами:
– Что поделать. Уплачу.
– А если я проиграю, уплачу я. Но вдруг я не стану платить?
Мистер Брэдли откинулся в кресле и прикрыл глаза.
– Не советую вам этого, – сказал он тихо. – Не советую.
Несмотря на тихий голос, каким были произнесены эти слова, меня пробрала дрожь. Ни слова угрозы, но угроза чувствовалась ясно.
Я поднялся и сказал:
– Мне нужно все обдумать.
Мистер Брэдли опять стал сама любезность и обходительность:
– Конечно, обдумайте. Никогда не следует пороть горячку. Если вы решите заключить со мной сделку, приезжайте, и мы все обсудим. Время терпит. Торопиться некуда. Время терпит.
Я вышел, и мне все слышалось: «Время терпит».
Глава 13
РАССКАЗЫВАЕТ МАРК ИСТЕРБРУК
К миссис Такертон я собирался с величайшей неохотой. На этом визите настояла Джинджер, и я все еще сильно сомневался, нужен ли такой шаг. Прежде всего я чувствовал, что не подхожу для роли, которую должен играть. Я сильно сомневался, смогу ли вызвать необходимую реакцию, и знал: притворяться я не умею вовсе.
Джинджер с завидной деловитостью, свойственной ей в нужных обстоятельствах, давала мне по телефону последние наставления:
– Все очень просто. Ее дом строил Нэш [83] . Необычный для него стиль, псевдоготический полет фантазии.
– А зачем он мне понадобился, этот дом?
– Собираетесь писать статью о факторах, которые влияют на изменение архитектурного стиля. Что-нибудь в этом роде.
– С моей точки зрения это вздор, – сказал я.
– Глупости, – уверенно заявила Джинджер. – Когда говорят о науке, то возникают дикие теории, о них рассуждают и пишут в самом серьезном тоне и самые неожиданные люди. Я могу вам процитировать целые главы невероятного бреда.
83
Нэш Джон (1752 – 1835) – знаменитый английский архитектор.
– Вот и лучше вам самой к ней поехать.
– Ошибаетесь, – возразила Джинджер. – Миссис Т. может найти вас в справочнике «Кто есть кто», и это произведет на нее должное впечатление. А меня она там не найдет.
Это тоже меня не убедило, хоть и ответить было нечего.
Когда я вернулся после невообразимой встречи с мистером Брэдли, мы с Джинджер подробно все обсудили. Ей это казалось более вероятным, чем поначалу мне. Она даже испытывала определенное удовлетворение.
– Теперь хоть ясно, что мы ничего не сочиняем, – заметила она. – Теперь мы знаем: существует организация, которая устраняет неугодных людей.
– Сверхъестественными средствами!
– Вы во власти ложных представлений. Вас сбивают с толку туманные рассуждения и скарабеи Сибил. Если бы мистер Брэдли оказался знахарем или астрологом, можно было бы не верить. Но раз это гнусный и подлый мелкий жулик – во всяком случае, так я поняла из ваших слов...
– Близко к истине, – вставил я.
– Тогда все обретает реальность. Пусть это кажется сущим бредом, но три дамы из виллы «Белый конь» располагают какими-то возможностями и добиваются своего.
– Если вы так уверены, зачем тогда нужна миссис Такертон?
– Лишний раз убедиться, – ответила Джинджер. – Мы знаем, какую силу приписывает себе Тирза Грей. Мы знаем, как у них поставлена денежная сторона. Кое-что нам известно о трех жертвах. Нужно разузнать что-нибудь и о клиентах.
– А вдруг миссис Такертон не проявит себя как клиентка?
– Тогда придется поискать другие пути.
– А я вообще могу все испортить, – промолвил я уныло.
Джинджер ответила, что не следует так дурно думать о себе.
И вот я у дверей виллы «Кэрруэй-парк». Ее вид никак не совпадает с моим представлением о домах, которые строил Нэш. В некотором роде это средних размеров замок. Джинджер пообещала мне последнюю книгу по архитектуре, но вовремя не достала, так что я был плохо подкован в этой области.
Я позвонил. Болезненного вида дворецкий в поношенном старомодном сюртуке открыл дверь.
– Мистер Истербрук? – спросил он. – Миссис Такертон вас ждет.
Он провел меня в вычурно обставленную гостиную. Комната, прекрасных пропорций и просторная, производила тем не менее неприятное впечатление. Все в ней было дорогое, но безвкусное. Одна-две хорошие картины терялись среди множества скверных. Мебель обита желтой парчой. Такие же портьеры. От моих наблюдений меня отвлекла сама миссис Такертон, и я с трудом поднялся из глубин дивана желто-золотой парчи.
Не знаю, чего я ожидал, но вид хозяйки дома совершенно меня обескуражил. Ничего в ней не было устрашающего – обычная средних лет женщина. Не блещет красотой, подумал я, и весьма непривлекательна. Губы под щедрым слоем помады тонкие и злые. Слегка скошенный подбородок. Голубые глаза, которые, казалось, определяют цену всему, что видят. Наверняка дает жалкие чаевые носильщикам и в гардеробе. Женщин ее типа можно встретить часто, только они не так дорого одеты и не так искусно подкрашены.
– Мистер Истербрук? – Она явно была в восторге от моего визита. – Счастлива познакомиться с вами. Подумать только: вас заинтересовал мой дом! Его строил Джон Нэш, муж мне говорил, но вот уж не думала, что такой человек проявит к нему интерес!
– Видите ли, миссис Такертон, это не совсем обычный для Нэша стиль, и потому... э...
Она меня сама выручила:
– К сожалению, я ничего не понимаю ни в архитектуре, ни в археологии и вообще в таких вопросах. Но простите мне мое невежество.
Я великодушно простил. Оно меня устраивало.
– Конечно, все это ужасно интересно, – заверила миссис Такертон.
Я отвечал, что мы, специалисты, наоборот, ужасно скучны, когда рассуждаем о своем предмете. Миссис Такертон возразила, что этого не может быть, и предложила сперва выпить чаю, а потом уж осматривать дом или, если я хочу, сперва осмотреть дом, а потом выпить чаю.
Я не рассчитывал на чай – договорился о встрече в половине четвертого – и попросил ее сначала показать дом.
Она повела меня по комнатам, треща без умолку и тем самым избавив меня от необходимости высказывать суждения об архитектуре.
Хорошо, сказала она, что я приехал. Дом скоро будет продан. Уже, кажется, есть покупатель, хотя дом появился в списке у агентов по продаже недвижимости всего неделю назад.
– Он стал слишком велик для меня одной после смерти мужа. А мне не хотелось бы водить вас по пустым комнатам. Увидеть дом таким, как он есть, можно, только если в нем живут, не правда ли, мистер Истербрук?