Выпуск 1. Том 5
Шрифт:
– Не совсем. Сработало как бумеранг, – сказал я.
– Как это? – спросила Вьюнок в недоумении. Я понял, что, беседуя с юной прелестницей, нужно употреблять лексику попроще.
– Все обернулось против самой Джинджер. Вы о таком слышали?
Вьюнок о таком не слыхала.
– Конечно, непонятно, что они там вытворяют в «Белом коне» в деревне Мач-Диппинг. Вы знаете, что именно? Наверное, знаете.
– Никогда не слышала про эту деревню. Говорили, где-то в глуши.
– Я толком не смог добиться от
– Лучи, кажется? – неуверенно проговорила Вьюнок. – В этом роде. Из космоса, – добавила она, стараясь объяснить понятнее. – Как у русских!
У моей собеседницы, видимо, разыгралось воображение.
– Что-то в этом роде, – согласился я. – И должно быть, крайне опасное. Видите, как Джинджер тяжело заболела.
– Но заболеть и умереть должна была ваша жена, так ведь?
– Да, – сказал я, смирившись с ролью, которую Джинджер и Вьюнок мне отвели. – Но вышло наоборот. Удар в обратном направлении.
– А, вы хотите сказать... – Вьюнок сделала невероятное умственное усилие. – Например, если утюг включишь не в ту розетку, то бьет током?
– Именно, – подтвердил я. – Точно. Вам о чем-нибудь подобном раньше говорили?
– Ну, не совсем о таком...
– А о чем?
– Да просто если человек не заплатит. Я одного знала, он не стал платить. – Она перешла на испуганный шепот. – Его убило в метро – упал на рельсы, когда подходил поезд.
– Может, это несчастный случай?
– О нет, – отрезала Вьюнок. – Это – ОНИ.
Я подлил ей шампанского. Вот передо мной девушка, она могла бы помочь, если как-то выудить у нее разрозненные факты, роящиеся, словно бабочки, в том, что является ее мыслительным аппаратом. При ней о чем-то говорили, она что-то слышала, часть усвоила, и все у нее перемешалось в голове. Вместе с тем в ее присутствии особенно не осторожничают – подумаешь, «это ведь всего лишь Вьюнок».
И вопросы у меня нелепые, не знаю, как ее расспрашивать. Скажу что-нибудь не то, и она спрячется, как улитка в раковину, тогда больше ни слова от нее не добьешься.
– Моя жена все болеет, но хуже ей не стало, – сказал я.
– Ужасно! – сочувственно откликнулась Вьюнок, потягивая шампанское.
– Что же мне теперь делать?
Она не знала ответа.
– Понимаете, обо всем договорилась Джинджер, я сам ни с кем дела не имел. К кому мне теперь обращаться?
– Куда-то в Бирмингем, – ответила Вьюнок неуверенно.
– Они там уже закрыли контору, – сказал я. – Вы кого-нибудь еще знаете?
– Эйлин Брендон может быть в курсе, но не думаю.
Я спросил, кто такая Эйлин Брендон – неожиданное упоминание о ней сбило меня с толку.
– Ужасное чучело. Прилизанные волосы, перманент. Туфли на шпильках не носит. Никакая. – Вьюнок пояснила затем: – Я с ней вместе училась в школе. Она и тогда
– А что у нее общего с «Белым конем»?
– Ничего. Просто ей там что-то показалось. И она ушла.
– Откуда ушла?
– Из УСП.
– Что за УСП?
– Да я толком не знаю. Просто так называется – УСП. Что-то про потребителей. Не то учет, не то расчет. Просто маленькая контора.
– А Эйлин Брендон у них работала? Какая у нее была работа?
– Ну, ходила и расспрашивала – про зубную пасту, про газовые плиты, какими кто губками моется. Скука. Кому это интересно?
– Наверное, УСП интересно.
Меня охватило волнение. Женщина, которая исповедовалась отцу Горману в ту ночь, тоже работала в подобной конторе. И кто-то в этом роде побывал у Джинджер на ее новой квартире. Тут есть возможная связь.
– А почему она ушла из конторы? Работа неинтересная?
– По-моему, не из-за этого. И они хорошо платят. Просто ей стало казаться, будто там что-то нечисто.
– Ей показалось, будто они связаны с «Белым конем»?
– Да не знаю. Что-то вроде. В общем, сейчас она работает в одном баре на Тоттенхем-Корт-роуд.
– Дайте мне ее адрес.
– Она не в вашем вкусе.
– Я не собираюсь за ней волочиться, – резко ответил я. – Мне нужно кое-что узнать об УСП. Хочу купить акции одной такой фирмы.
– Понимаю, – сказала Вьюнок, вполне удовлетворенная объяснением.
Больше из нее ничего нельзя было вытянуть, мы допили шампанское, я отвез ее домой и поблагодарил за чудесный вечер.
2
Утром я пытался дозвониться Лежену, но безрезультатно, однако, с великими трудностями, поймал Джима Корригана.
– Как там насчет психологического деятеля, которого вы приводили к Джинджер? Что он говорит?
– Сыплет специальными терминами. По-моему, Марк, он сам ни черта не понял. А воспалением легких каждый может заболеть – ничего в этом таинственного или особенного нет.
– Да, – ответил я. – И несколько человек из того списка умерли от воспаления легких, опухоли мозга, эпилепсии, паратифа и других хорошо известных болезней.
– Я знаю, вам нелегко. Но что можно сделать?
– Ей хуже?
– Да, пожалуй...
– Значит, нужно действовать.
– Как?
– Есть у меня одна мысль. Поехать в Мач-Диппинг, взяться за Тирзу Грей, застращать ее до полусмерти и вынудить, чтобы она разбила эти чары, или еще что-то предпринять...
– Пожалуй, можно попытаться.
– Или я пойду к Винаблзу.
– А при чем тут он? – резко произнес Корриган. – Ведь он калека. Какое он имеет к этому отношение?
– А вот интересно. Пойти к нему, сдернуть плед с колен, поглядеть, что у него с конечностями – атрофированы ли на самом деле.