Выпуск II. Том 10
Шрифт:
– Надеюсь, для вас это не очень тяжелый удар?
Ответ на этот вопрос был очевиден, но инспектору хотелось услышать, что именно она скажет.
Мисс Рэмсботтом стрельнула на него глазами поверх очков и ответила:
– Если вы намекаете на то, что я не слишком опечалена, вы абсолютно правы. Рекс Фортескью всегда был грешником, и я никогда его не любила.
– Он умер так внезапно…
– Как и надлежит безбожникам, – удовлетворенно подытожила старушка.
– Но похоже, что его отравили…
Инспектор умолк – посмотреть на произведенный
Однако эффектом как будто и не пахло. Мисс Рэмсботтом лишь пробормотала:
– Красная семерка на черную восьмерку. Можно перекладывать короля.
Тут до нее дошло, что инспектор молчит, она застыла с картой в руках и буркнула:
– Ну и чего вы от меня ждете? Вас интересует, не я ли его отравила? Нет, не я.
– А кто мог это сделать, как вы считаете?
– Очень бестактный вопрос, – категорично заявила пожилая дама. – В этом доме живут двое детей моей покойной сестры. Я отказываюсь верить, что человек, в чьих жилах течет кровь Рэмсботтомов, способен совершить убийство. Вы же ведете речь об убийстве, да?
– Я этого не говорил, мадам.
– Ясно, что убийство. В свое время желающих убить Рекса было хоть отбавляй. Он не гнушался ничем. А у старых грехов, как говорится, длинные руки.
– Вы кого-то имеете в виду?
Мисс Рэмсботтом смешала карты и поднялась. Она оказалась высокой женщиной.
– Я думаю, вам лучше уйти, – сказала она.
Она произнесла эти слова без гнева, но довольно холодно, и инспектор понял: разговор окончен.
– Если вас интересует мое мнение, – между тем продолжала она, – скорее всего, это кто-то из слуг. Дворецкий, как я понимаю, порядочный мерзавец, а у горничной явно не все дома. Будьте здоровы.
Инспектор Нил, сам себе удивляясь, послушно вышел из комнаты. Ай да бабушка! Хороша штучка! И ничего из нее не вытащишь.
Спустившись по лестнице в квадратный холл, он неожиданно для себя оказался лицом к лицу с высокой темноволосой девушкой. На ней был чуть влажноватый плащ, а сама она смотрела на инспектора застывшим, вопросительным взглядом.
– Я только что вошла, – сказала она, – и мне сообщили… насчет отца… что он умер.
– К сожалению, это правда.
Она выставила перед собой руку, словно на ощупь пытаясь найти какую-нибудь опору. Коснувшись дубового сундука, она медленно, как механическая кукла, села на него.
– Не может быть, – вымолвила она. – Как же это…
Две слезинки покатились по ее щекам.
– Какой ужас, – всхлипнула она. – А мне казалось, что я его совсем не люблю… Иногда думала, что ненавижу… Но тогда мне было бы все равно. А мне не все равно.
Она сидела, глядя перед собой, и из глаз ее текли слезы.
Наконец она, борясь с рыданиями, снова заговорила:
– Самое ужасное, что теперь все разрешилось. В смысле, мы с Джералдом можем пожениться. Я могу делать все что заблагорассудится. Но чтобы такой ценой… Я не хочу, чтобы отец умирал… Не хочу. Папочка… папочка…
Впервые с минуты своего появления в «Тисовой хижине»
Глава 9
– Похоже, что это жена, – предположил заместитель комиссара полиции.
Он внимательно выслушал отчет инспектора Нила. Суть была изложена блестяще. Ясно, кратко, но все необходимое было сказано.
– Да, – повторил заместитель комиссара, – похоже, это дело рук жены. А вы сами, Нил, что думаете?
Инспектор Нил согласился с мнением начальства. При этом про себя он цинично подумал: жена идет на такое ох как часто – или муж, в зависимости от ситуации.
– Что ж, возможность у нее была. А мотив? – Заместитель комиссара сделал паузу. – Мотив есть?
– Думаю, сэр, что да. Мистер Дюбуа.
– Считаете, он имеет отношение к смерти Фортескью?
– Нет, сэр, этого я бы не сказал… – Инспектор Нил на секунду задумался. – Он слишком дорожит собственной шкурой. Может, он и догадывался, что у нее на уме, но чтобы он был замешан – этого я представить не могу.
– Слишком осторожен?
– Более чем.
– Что ж, с выводами спешить не будем, но как рабочая гипотеза это годится. А две другие дамы, которые могли отравить кофе?
– Это дочь и сноха, сэр. У дочери есть некий молодой человек, о котором отец не желал и слышать, запрещал ей выходить за него замуж. А тот ни за что не брал ее в жены без приданого. Таким образом, у нее появляется мотив. Насчет снохи не скажу ничего определенного. Пока мало данных. Но отравить Фортескью могла любая из трех, и я не представляю, как это мог сделать кто-то еще. Да, горничная, дворецкий и повариха готовили завтрак или подавали его на стол, но как они могли знать наверняка, что токсин достанется только Фортескью и никому другому? Если, конечно, это был токсин.
– Это был токсин, – подтвердил заместитель комиссара. – Мне только что прислали отчет о вскрытии.
– Значит, с этим ясно, – подытожил инспектор Нил. – Можем ехать дальше.
– Какое впечатление производят слуги?
– Дворецкий и горничная явно нервничают. Впрочем, тут нет ничего необычного. Нормальное явление. Повариха в ярости, а уборщица хоть и хмурится, но довольна. Все вполне естественно, ничего особенного в их поведении я не заметил.
– Еще кто-нибудь вам показался подозрительным?
– Пожалуй, нет, сэр. – Перед мысленным взором инспектора невольно возникла Мэри Доув и ее загадочная улыбка. За этой улыбкой едва заметно, но явно чувствовалась враждебность. Вслух он произнес: – Раз установлено, что это токсин, не худо бы выяснить, как его получили или изготовили.
– Именно. Что же, Нил, действуйте. Кстати, здесь сейчас мистер Персиваль Фортескью. Я успел перекинуться с ним парой слов, и он ждет вас. Другого сына мы тоже отыскали. Он сейчас в Париже, в «Бристоле», вылетает к нам сегодня. Пожалуй, вам лучше встретить его в аэропорту.