Выпуск II. Том 5
Шрифт:
Кажется, впервые Чентри видели улыбающимся, он был в хорошем настроении.
— Как сыграли? — спросил генерал.
— С этим парнем мне не справиться! Обыграл меня на сорок шесть очков, — ответил капитан. Дуглас Голд скромно возразил:
— Да просто повезло, уверяю вас. Что будете пить? Пойду поищу официанта.
— Мне, пожалуйста, розовый джин.
— Хорошо. А вам, генерал?
— Благодарю вас. Виски с содовой.
— И мне тоже. А вам, мосье Пуаро?
— Вы очень любезны. Я бы выпил sirop de cassis.
— Сироп… Простите?..
— Sirop de cassis.
— А-а, ликер! Ясно. Надеюсь, он здесь есть. Никогда о таком не слышал.
— Он здесь есть. Но это не ликер.
Дуглас Голд засмеялся:
— Странный же у вас вкус! Впрочем, каждый травится чем хочет! Пойду распоряжусь.
Капитан Чентри сел. Неразговорчивый и угрюмый от природы, он изо всех сил старался быть общительным.
— Вот не думал, что смогу обходиться без газетных сплетен, — заметил он. Генерал проворчал:
— Должен сказать, что от «Континент дейли мейл» четырехдневной свежести толку мало. Конечно, мне каждую неделю присылают «Тайме» и «Панч», но они чертовски запаздывают.
— Интересно, повлияет ли на результаты выборов палестинский вопрос [37] ?
— Все было не правильно организовано, — заявил генерал как раз в тот момент, когда в сопровождении официанта, несущего напитки, вернулся Дуглас Голд.
Генерал начал рассказывать случай, произошедший во время его доблестной службы в Индии в 1905 году. Оба его соотечественника слушали внимательно, но без особого интереса. Эркюль Пуаро потягивал свой sirop de cassis.
37
Палестинский вопрос — Имеется в виду конфликт между еврейским и арабским населением Палестины, вызванный хозяйственной и политической деятельностью еврейской общины.
Когда рассказ генерала достиг кульминации, все с покорной вежливостью рассмеялись.
Наконец в дверях появились все четыре дамы. Они, похоже, были в великолепном настроении, непрерывно болтали и смеялись.
— Тони, дорогой, это было просто божественно, — воскликнула Валентина, опускаясь на соседний шезлонг. — Миссис Голд отлично это придумала. Вам всем тоже бы наверняка понравилось!
Тут Чентри сказал:
— Как насчет того, чтобы выпить? — и вопросительно посмотрел на всех остальных.
— Мне розовый джин, дорогой, — сказала Валентина.
— Джин и имбирное пиво, — попросила Памела.
— А мне коктейль, — ответила Сара.
— Все понятно. — Чентри поднялся и протянул жене свой нетронутый джин:
— Выпей мой. Я закажу себе еще. А что вам, миссис Голд?
Миссис Голд с помощью мужа выбиралась из пальто. Она улыбнулась:
— А можно мне оранжад [38] ?
— Конечно. Оранжад.
Чентри пошел к двери. Миссис Голд улыбнулась мужу:
38
Оранжад —
— Было так чудесно, Дуглас. Жаль, что ты не поехал.
— Мне тоже жаль. Может, поедем в другой раз, а?
Они улыбнулись друг другу. Валентина Чентри залпом осушила бокал с розовым джином.
— О, то, о чем я мечтала, — удовлетворенно выдохнула она.
Дуглас Голд положил пальто Марджори на диван. Потом он обернулся и внезапно воскликнул:
— Эй, что случилось?
Валентина Чентри откинулась на спинку кресла. Губы ее посинели, рукой она схватилась за сердце.
— Я.., как-то.., странно себя чувствую, — пролепетала она, хватая ртом воздух.
В комнату вернулся Чентри и кинулся к жене.
— Что с тобой, Вал?
— Я.., я не знаю.., у этого джина.., был странный вкус…
— У розового джина?
Чентри обернулся, на искаженном лице ходили желваки. Он схватил Дугласа Голда за плечо.
— Это был мой джин… Голд, что вы туда подсыпали, черт вас возьми?
Дуглас Голд не отрываясь смотрел на дергающееся в конвульсиях лицо. Он был смертельно бледен.
— Я.., я.., ничего…
Валентина Чентри осела в кресле.
Генерал Барнс закричал:
— Доктора!.. Быстрее!..
Но через пять минут Валентина Чентри уже была мертва.
Глава 6
На следующее утро никто не купался. Памела Лайелл, побледневшая, в скромном темном платье, увидев в холле Эркюля Пуаро, затащила его в небольшую гостиную.
— Это ужасно! — запричитала она. — Ужасно! Вы говорили! Вы предвидели убийство!
Он печально склонил голову.
— О! — вскричала она и топнула ножкой. — Вы должны были предотвратить это! Любой ценой! Это можно было предотвратить!
— Как? — спросил Эркюль Пуаро.
Этот вопрос на секунду привел ее в чувство.
— Вы что, не могли обратиться куда следует.., в полицию?..
— И что сказать? Что можно сказать до того, как это произойдет? Что кто-то задумал убийство? Говорю вам, mon enfant [39] , если одному человеку предуготовано убить другого…
— Вы могли предупредить жертву, — не унималась Памела.
— Иногда, — сказал Эркюль Пуаро, — предупреждать бесполезно.
39
Дитя мое (фр.)
— Вы могли предупредить убийцу, — медленно выговорила Памела, — дать ему понять, что вам известны его намерения…
Пуаро одобрительно кивнул.
— Да, этот план уже получше. Но не следует забывать о самом главном пороке любого преступника.
— И что же это за порок?
— Самонадеянность! Каждый преступник уверен, что уж его-то преступление нельзя раскрыть.
— Но это абсурдно.., глупо, — воскликнула Памела. — Преступление-то было по-детски глупым! Ведь полиция сразу арестовала Дугласа Голда.