Выпуск II. Том 7
Шрифт:
— Кажется, вы недавно вернулись из-за границы, мистер Ли? — спросил Пуаро.
— Да, — быстро повернулся к нему Гарри. — Я приехал в Англию неделю назад.
— И долго вы отсутствовали? — поинтересовался Пуаро.
Задрав подбородок, Гарри Ли расхохотался.
— Ладно, уж лучше я сам скажу, чем это сделают другие! Я блудный сын, джентльмены! И не был в этом доме почти двадцать лет.
— А вернулись именно сейчас. Интересно, почему? — спросил Пуаро.
— Да просто надоело бродяжничать, — не смущаясь, ответил Гарри. — К тому же я получил письмо от отца, в котором он
— Вы вернулись, чтобы только провести Рождество или надолго? — спросил Пуаро.
— Я вернулся домой навсегда, — ответил Гарри.
— Ваш отец был этому рад?
— Старик был в восторге. — Гарри снова расхохотался. Глаза его прищурились от удовольствия. — Старику наскучило жить здесь с Альфредом. Уж очень он нудный, наш Альфред. Добропорядочный сын во всех отношениях, но компанией для отца он был неважной. А отец в свое время умел славно повеселиться. Вот он и ждал меня.
— А ваш брат и его жена, они тоже были рады тому, что вы здесь поселитесь? — слегка приподнял брови Пуаро.
— Альфред? Альфред жутко разозлился. Насчет Лидии я не знаю. Она, наверное, тоже расстроилась из-за мужа. Но, в конце концов, она была бы довольна, не сомневаюсь. Мне нравится Лидия. Очаровательная женщина. Мы бы с ней поладили, я уверен. Что же касается Альфреда, то тут совсем другое дело. — Он опять засмеялся. — Альфред всегда завидовал мне. Сам он был послушным сынком, этаким пай-мальчиком, тихоней, который из дому ни на шаг… И что же он получил за все это? То, что обычно получает покорный сын. Пинок под зад. Поверьте мне, джентльмены, добродетель не всегда вознаграждается.
Он обвел взглядом присутствующих.
— Надеюсь, вы не шокированы моей откровенностью? Но ведь вам нужна правда. В конце концов вы все равно вытащите напоказ грязное белье нашего семейства. Поэтому свое я готов предъявить вам с самого начала. Не скажу, что особенно огорчен смертью отца — я ведь ушел из дома еще мальчишкой, — по тем не менее он мой отец, и его убили. Я жажду отомстить убийце. — Он погладил подбородок, неотрывно глядя на присутствующих. — Мы все жаждем мести. Мы, Ли, не умеем прощать обиды. Мне хотелось бы убедиться, что убийцу моего отца поймают и повесят.
— Мне думается, вы можете рассчитывать на нас, мистер Ли, — сказал Сагден.
— А коли вы не сумеете, я собственными руками заставлю преступника ответить по закону, — заявил Гарри Ли.
— Есть ли у вас в таком случае какие-либо подозрения по поводу личности убийцы? — резко спросил начальник полиции.
— Нет, — покачал головой Гарри. — Знаете, для меня это событие оказалось полной неожиданностью. Я размышлял о нем и не могу представить себе, каким образом в дом мог проникнуть посторонний…
— Верно, — кивнул Сагден.
— А если это так, — продолжал Гарри Ли, — значит, убийца находится в доме… Но кто, черт побери, способен на это? Слуг заподозрить невозможно. Тресилиан служит здесь испокон веков. Слабоумный лакей? Ни в коем случае. Хорбери? Он, конечно, наглец, но Тресилиан сказал мне, что он в то время был в кино.
Итак, к чему мы приходим? Если не считать Стивена Фарра (а какого черта тому тащиться из Южной
Полковник Джонсон откашлялся — это уже вошло у него в привычку — и спросил:
— Когда вы в последний раз видели своего отца нынче вечером?
— После чая. Он только что кончил ссориться с Альфредом. По поводу вашего покорного слуги. Старик терпеть не мог, когда ему противоречили. И любил затеять хорошую свару. По-моему, он для этого и хранил в секрете факт моего прибытия. Хотел посмотреть, как полетят пух и перья, когда я явлюсь нежданно-негаданно. И о том, что собирается переделать завещание, заговорил но этой же причине.
Пуаро оживился.
— Значит, ваш отец упомянул о завещании? — пробормотал он.
— Да. В присутствии всех. И, как кот за мышью, следил за нашей реакцией. Как бы невзначай позвонил своему адвокату и попросил его приехать сразу после Рождества.
— Какие же изменения он собирался внести? — спросил Пуаро.
Гарри Ли усмехнулся:
— Об этом он нам не сказал. Старая лиса! Думаю или, скажем так, хочу думать, что это были бы изменения в пользу вашего покорного слуги! Уверен, в старом завещании обо мне вообще не упоминалось. А теперь меня должны были вспомнить. Вот был бы удар для всех прочих! И Пилар он тоже не забыл бы — она явно ему понравилась. Ей бы, по-моему, достался жирный кусок. Вы еще не видели мою испанскую племянницу? Красивая девица, в ней сочетаются ласковое тепло юга с его же жестокостью. Жаль, что прихожусь ей дядюшкой!
— Вы говорите, что она. понравилась вашему отцу?
— Она сумела обвести старика вокруг пальца, — кивнул Гарри. — Просиживала у него часами. Держу пари, знала, на что рассчитывать! Но он мертв, и теперь никаких завещаний ни в пользу Пилар, ни в мою. Не повезло!
Он нахмурился, помолчал секунду и продолжал уже совсем другим тоном:
— Но я отвлекся. Вы хотели знать, когда я в последний раз видел отца? Как я уже сказал вам, после чая — было немногим больше шести. Старик был в отличном расположении духа, но выглядел, пожалуй, немного усталым. Я ушел, оставив его с Хорбери. Больше я его не видел.
— А где вы были во время убийства?
— В столовой с братом Альфредом, за не очень приятной беседой. И в самый разгар ее, когда она перешла в настоящую ссору, мы услышали над головой грохот. Казалось, будто там борются несколько человек. А потом отец, бедняга, закричал. Да так, будто свинью зарезали. Альфред застыл как каменный, челюсть у него отвисла. Пришлось привести его в чувство, и мы побежали наверх. Дверь была заперта. Пришлось ее взломать, и не без усилий. Почему дверь, черт побери, оказалась закрытой, не могу понять! В комнате, кроме отца, никого не было, и будь я проклят, если кому-нибудь удалось уйти через окно.