Выпускница Академии Познаний. Благодать одинокого солнца

Ольховикова Анастасия

И тут откуда–то донесся пронзительный женский крик. Переглянувшись, мы с Илигири одновременно нахмурились, пытаясь уловить, откуда он доносится. В пещеру к нам вбежал маленький мальчик и с разбегу бросился на колени перед щитом:

– Соединяющая леди, помоги! Маму поймали и теперь бьют за то, что она принесла вам с оборотнем одежду и еду. Они ее до смерти запорют , если их не остановить, помоги ей, пожалуйста!

Когда а меня посмотрело заплаканное детское личико, сердце заполнилось волной сочувствия. Границу я снесла сразу же. Подойдя

к ребенку, подняла его с каменного пола и обняла худое страдающее тельце:

– Проведешь нас туда, где причиняют боль твоей маме?

– Проведу… – хрипло отозвался он, и в следующее мгновение мы почти бегом понеслись за ним.

– Не отходи от меня, - только и сказала я Илигири.
– Пока мы есть друг у друга, они ничего не смогут сделать.

Местo, куда привел нас мальчик, было самой первой пещерой в череде природных образований, а потому имело выход наружу. И рассветные лучи заполняли пространство везде, где могли дотянуться. Еще на подходе я услышала звуки рассекаемого кнутом воздуха и отчаянный крик той самой женщины, которая по доброте душевной помогла нам с Илигири. Здесь мы могли передвигаться без помощи проводника,и, дав мальчику знак, чтобы скрылся, во избежание повторения судьбы матери, дальнейший путь преодолели уже самостоятельно.

Этот зал был огромным. Вдоль стен стояло множество людей. Создавалось ощущение, что все население острова собрали в одном месте, чтобы публично продемонстрировать то, как поступают здесь с изменниками. Ничего другого я подумать не могла, потому что в центре пещеры располагался высокий монолит, к которому и была привязана моя несчастная знакомая с разорванным на спине платьем. Копье на кнут сменил один из головорезов Гайюна. Сам демон при этом стоял недалеко от места казни и с удовлетворением в голосе вещал:

– А теперь смотрите. Смотрите, что происходит с теми, кто не слушается моих приказов.

Мы с Илигири показались с той стороны, где народа почти не было, поэтому занесенный для следующего удара кнут я увидела без проблем. Почувствовала новую порцию наказания и женщина: она сжалась в ожидании следующего момента боли. Но удара не случилось: летящий к несчастной кнут ударился о воздух. Щит я успела поставить вовремя.

– Анечка, неужели проснулась?
– обманчиво–спокойным тоном со змеящейся по губам улыбкой произнес Гайюн, поворачиваясь в нашу с Илигири сторону.
– А вот мешать проведению воспитательных уроков не стоило!

Я оглядела пещеру: явно поддерживали темноволосого демона только самые сильные из собравшихся. Люди, выглядевшие попроще, вместе с женами и вытащенными сюда детьми смотрели с явным страхом в глазах. Поддержки мне, конечно, от них не додаться, но и явного противостояния тоже не ожидалось.

– Что ты называешь воспитанием? Наказание за благородство?
– вoскликнула я так, чтобы было слышно всем. – И как ты до сих пор смог продержаться у власти, власти, которая держится на чужих костях?!

– Милая моя, как же мало ты знаешь о жизни, –

покачал головой Гайюн,и в то же мгновение нас с Илигири схватили за руки, причем тюремщик девочки оазался не в пример мощнее того, что удерживал меня. Спустя несколько минут бешеного сопротивления нас подтащили к монолиту с привязанной женщиной и представили пред ясны очи айюна.

– Власть и держится на четком исполнении приказов. Надо объяснять,что от тебя требуется,или сама поймешь? – испытующе посмотрел на меня демон.

– Не дам обижать невинных, - прошипела я в ответ, бросая взгляд на уродливые, сочащиеся кровью багровые полосы на спине наказанной женщины.

– Дай–ка подумать, - поднес руку к подбородку мужчина, делая вид, будто серьезно размышляет. – Если она невиновна,то кто же тогда является зачинщиком сего беспорядка, а, нечка? Неужто ты?

Повиcло недолгое молчание, и, поскольку я отвечать явно не собиралась, он тут же продолжил:

– Или снимаешь щит сама,или ее наказание принимаешь на себя. Осталось ещё пять ударов. Роль столба,так и быть, исполню я. Представляешь – cтрастные до боли объятия, а? – выгнул он смоляную бровь.

– Щит не сниму, – угрюмо ответила я,и меня оттащили к айюну.

– Прошу вас, мастер! – гаркнул демон после того, как перехватил руки, до хруста костей сжав их. Я скорее ощутила, чем услышала приближение мучителя собеседницы из пещеры.
– Может, одумаешься, нечка?
– с сожалением посмотрел на меня Гайюн.
– Так не хочется начинать жизнь в новом месте с обозревания некрасивых ран на твоей нежной коже. Так жаль, что в моем присутствии ты не сможешь поставить на саму себя щит. Я ведь заглушаю любые чужие способности, – с прискорбием сообщили мне.

Вот оно что…магией, получается, Гайюна не одолеть, а в поединке он мог заткнуть за пояс кого угодно – я еще по Академии помнила его недюжинные способности боевика. Солю он, пожалуй, всегда проигрывал, отчего бесился еимоверно, но в остальном на свете существoвало мало магов, способных выстоять против него. И ведь он никогда не раcпространялся о собственном даре, хотя, чего уж скрывать, я никогда особо не интересовалась этим, пусть и приходилось вступать с ним в противостояния довольнo часто. Гайюн по моей же собственной епредусмотрительности остался для меня темной лошадкой. И теперь она, наконец–то, раскрыла все свои карты. Расклад, к сожалению, для меня оказался проигрышным.

– Иди к черту, - выдохнула я, отстраняясь, чтобы заглянуть в глаза демону. Где–то рядом закричала Илигири.

– Ничего личнoго, милая, - напоследок сообщили мне. Первый рвущийся наружу крик демон заглушил поцелуем. Я зажмурилась, спину охватило огнем, а потом появилось стойкое ощущение того, будто оттуда начала слезать кожа. Захотелось срочно вырваться, чтобы соскоблить мешающее выздоровлению месиво, но айюн держал крепко,и я в бессилии стонала,тщетно пытаясь высвободиться. Впрочем,контролировать меня ему было суждено недолго.