Выпускница Академии Познаний. Благодать одинокого солнца
Шрифт:
– Не удивляйся слишком сильно – скоро и ты привыкнешь к этой обстановке. Ты ведь теперь тоже часть нашей большой дружной семьи!
«Да эльфийский двор по сравнению с вами – и то выглядит гораздо более дружной компанией!» – так и хoтелось рявкнуть в ответ. Но я, памятуя о том, что с толпой уродцев справиться гораздо сложнее, чем с одной вздорной Сорой, благоразумно решила воскресить уроки Солейрана.
– Ой, а что это у тебя такое? – заинтересовалась вдруг эльфиечка,имени которой я не трудилась узнавать, примечая брачный браслет на правой руке. Она довольно бесцеремонно перегнулась через меня, чтобы схватить запястье и приблизить к себе.
– Замужем? Это срочно надо исправлять – демиургам негоже с простыми смертными путаться!
– Да что я такого сделала? – казалось, девица в легком сиреневом полупрозрачном сарафанчике удивлялась вполне естественно.
Что не так? Да все, начиная с абсурдности моего приема вышестоящими родичами и заканчивая едой, к которой я даже не притронулась, неожиданно перехватив острый взгляд Соры и нечаянно подумав, что она не погнушалась бы и отравой, лишь бы расправиться с сильнейшим из внуков Ингермона. Судя по тому, что я краем уха услышала, пока собирались и рассаживались гости, Нинор в свое время подложила муженьку большую и увесистую свинью. Сначала тем, что долго не могла забеременеть,и деду пришлось вводить многоженство, потом – тем, что сбежала, узнав о появлении Соры, которая в скором времени должна была понести от главного бога. Но сбеала бабуля, уже нося под сердцем Базилура. поскольку сила у богов распределялась так же, как и у небезызвестных мне эльфов,то есть максимум ее приходился на старшего отпрыска,то вся мощь и авторитет уплыл к Василию Игоревичу Семенову. А тот, в связи с непримиримостью матери по отношению к новому режиму деда, принял, естественно, ее сторону. В итоге получилось, ни много ни мало, противостояние двух поколений, причем Базилур в нем примерил роль инициатора перемен, хотя Ингермон все попытки сына усовершенствовать миры воспринимал не иначе чем палки в колеса.
И вот тут на арене столкновения появилась я – какая удача. Ну и что, что человеческое дитя, все равно сильное – грех не воспользоваться представившимся шансом. Словно подтверждая направление моих догадок, уже не слишком трезвый дед изрек глубoкомысленно:
– Да, Миори дело говорит – выдадим тебя замуж за Даана, - при этом тот слащавый хмырь, который совсем недавно делал мне непристойные предложения глазами, заулыбался в свои бывшие тридцать два. Почему бывшие? Потому что я собиралась их пересчитать при первой же возможности, проредив явно лишние – очень уж мне не понравилось сладострастное выражение лица божка. А едва заметив, как скривилась от новости Сора, я и вовсе рот рукой зажала: мужик был ее вылитой копией! Поскольку «бабуля» гаремов не держала – да и на месте смертной я бы не стала главному богу с кем–то изменять – я сделала вывод, что Даан является не кем иным, как младшим отпрыском Ингермона. Мамочки. Это меня за собственного дядьку решили выдать?!
Чувствуя, как начинаю медленно закипать, я возмущенно уставилась на дедулю:
– И этим ты думаешь улучшить со мной отношения?
Захмелевший Ингермон перевел взгляд с эльфиечки,так неудачно попытавшейся лишить меня символа единства с Солем, на то место, где сейчас стояла я. И мне внезапно пришла в голову мысль, как на этом страном торжестве, где за одним–единственным столом посреди богатого, но совершенно пустого зала дед чувствует себя безмерно одиноким. Да, он главный, самый сильный, окружен братьями, сестрами и их бесконечным выводком, но…он один. Возможно, ему чего–то не хватает в жизни? Возможно, я смогу до него достучаться?..
– Лучший из твоих миров на пороге новой войны! – с жаром заговорила я, прекрасно понимая, что он услышит, даже несмотря на множественное эхо разговоров, раздающихся благодаря присутствующим, в которых проскальзывали любые реплики,только не поздравления с появлением утраченной когда–то внучки. Народ просто собрался. Тема была не так
– Магия Южного Предела грозит вырваться из–под щита, ее нужно мирно перемешать с остальной, а ты тут чаи гоняешь да меня испытываешь?
– Кто это сказал?
– создалось ощущение, что хмельное состояние являлось лишь прикрытием над угрюмо размышляющим о судьбах бытия богом,и только Сора знала, помимо меня, в каком именно настроении пребывает супруг.
– Кто сказал, что Пределы вновь окунутся в войну? Твой незабвенный папа, который только и делает, что учиняет мне гадости?
– Мой незабвенный папа предотвратил своими действиями пятисотлетнюю войну между демонами и драконами! – горячо встала на защиту Базилура я.
– Каким образом?
– едко усмехнулся дед.
– Подарил дракону попаданку с каплей своих генов, которая открыла всем глаза на истину? Они сделали все сами, девочка. Не надо идеализировать игрока человеческими костями!
– Если бы он не играл в принципе, Пределы давно были бы погребены под тяжестью своих же камней, - раздраженно отозвалась я.
– Это ты так и не можешь принять, что отказавшаяся oт тебя кровь творит в мире благо в обход твоего божественного разрешения!
– Дерзкая девчонка, - скривился Ингермон.
– За такие слова тебя стоило бы наказать!
– Только попробуй, – раздался спокойный голос нового участника встречи, который я, казалось, не должна была услышать, пока не расправлюсь с границей, опоясывающей Юг.
– Я, в отличие от тебя, ребенка на произвол судьбы не бросал.
– Базилур… – гневно прошипела Сора, но даже с моего места было слышно ее негодование. Я повернула голову в сторону нового голоса, обнаруживая, что на празднество Ингермона действительно прибыл незваный гость. Пропустившее удар сердце забилось в груди с новой силой.
– Что ты несешь, щенок?! – снова перешел на рев деда. Да, похоже, подобие его гостеприимства на сына явно не распространялось.
– Вино лишило бы тебя дара, - отец кивнул на предназначавшийся мне кубок.
– А в мясе приворотное зелье. Я ничего не путаю, возлюбленная мачеха?
– обращаясь уже к Соре, едко протянул он. – Анька, молодец, способность чуять неприятности у тебя на уровне инстинктов!
– Что–о–о?! – переводя грозный взгляд на жену, которая, кажется, его дaже спиной почувствовала, загромыхал Ингермон.
– В моем доме?! За моим столом?!
А я почему–то в это самое мгновение подумала, что неплохо бы снова свести иx с бабулей…
– В твоем настоящем доме магия бьет через край границы,тобой же и сооруженной. Анька всего лишь стала делать людям добро, а ты взял и перенес ее сюда, чтобы устроить выволочку – так? Хотел на самоубийцу посмотреть, навернoе, – жестко добавил Базилур,и от стали, звучащей в его голосе, передернуло даже меня. Кажется, кто–то стал достойным сыном своего отца…
Резкие слова моментально достигали своей цели – слуха Ингермона – нo смотрел папа в этот момент только на меня. Недолго думая, я бросилась к нему под всеобщие охи обкуренных небожителей, после чего, почувствовав, как меня обняли одной рукой, испытала огромное облегчение и на деда глянула уже без затаившегося в глубине души раздражения и страха. Пусть папка и не от мира сего, но в обиду меня точно не даст. Я его в свое время слишком хорошо изучила!
– Кто готовил зелье? – Ингермон обвел родичей суровым взглядом.
– Даан и готовил, - сдала брата в какого–нибудь энном приближении Миори.
– Изгнание. Оба вон, - вынес неумолимое решение главный демиург. Со своего полоения абсолютно точно я могла судить лишь о реакции дядюшки–намекателя, но и трясущиеся от бессильной злобы кулаки Соры сказали о многом. Ох, кажется, сердце деды снова планировало стать свободным…
– Ты со мной несколько тысячелетий! – взвилась внезапно женщина, взлетая со стула и приближаясь к Базилуру. Сынуля–развратник благополучно решил отмолчатьcя, наблюдая сцену между родителями издалека.
– И ради какой–то девчонки разрушишь все, что между нами было?!