Выпускной
Шрифт:
Женя съела всё, пусть уже и холодное, запивая тёплым чаем, который не остыл благодаря свечи под заварным чайником, хотя та уже почти догорела. Девушка спросила у Петьки, можно ли ей дозаказать чего-то. Он кивнул. Вызвали официанта, сделали ещё заказ на несколько блюд.
Пока ждали, Женька пыталась разговорить Петьку.
– Ну, у меня всё просто. Не так, как у тебя.
Ну и вкратце поведал про Наташу, про то, как начал спиваться и почему сейчас не пьёт. Про не очень удачную карьеру, поступление в университет на заочное отделение.
– Девушка есть?
– Постоянной - нет.
Женя похлопала глазками, поняла, о чём речь и продолжать эту тему не стала, хотя сделала себе на заметку, не начинать сразу интимные отношения, если вдруг надумает. А то ей только подцепить что-то не хватает!
Принесли заказ, в том числе крабовые клешни. Женя расширила глаза от удивления, а Петька искренне улыбнулся.
– Благодарю, - девушка покраснела и потупила взор. Неужели она умеет смущаться? А румянец ей к лицу!
– Не стоит.
Когда поели и Петька расплатился карточкой 'виза', оставив уже наличкой чаевые. Женя на салфетке написала номер телефона, попросив ручку у менеджера, который приходил с аппаратом для расчёта по картам.
– Твой?
– поинтересовался Петька.
– Танин.
– А твой?
Женя на секунду задумалась, потом кивнула своим мыслям. Молодой человек вбил Танин номер в телефон, потом продиктовал Жене свой, а когда она ему набрала, добавил в её контакты.
– Ну, я пойду, - девушка слегка покраснела и стала одеваться.
– Я тебя провожу. Он посадил её на электричку, благо, на этой станции турникетов ещё не было, и долго глядел во след уходящему синему поезду, не жалея потраченного времени, даже с учётом того, что в эту ночь он будет один. После чего пошёл в метро.
*****
Выпускной казался Оле чем-то гадким. Идти на него не хотелось. На душе было мерзко. Она подошла заранее к куратору, забрала свой диплом и отнесла в отдел кадров. Ведь ей и дальше учиться, зачем его домой, точнее в общежитие, таскать. Вспоминая окончание школы, когда аттестат она свой забыла после зловещих событий, решила не рисковать. Пришла к выводу, что посмотрит концерт из зала, посвящённый выпускникам, и просто уйдёт. На сцену выходить не будет. Ага, да кто ж её спрашивал-то? Сегодня как раз и "обрадовали".
Девушка грустно вздохнула. Подошла к зеркалу в гримёрной. На неё смотрела красивая девушка с большими зелёными глазами, выщипанными тёмными бровями. Без макияжа, но от это её ничуть не портило. Красивые, чуть пухлые губы, природный румянец на щеках, делающих лицо больше круглым, чем овальным, хотя ни о каком жире речи не шло. Ей не очень нравилось, когда волосы были прилизанными, как сейчас. Но в данный момент ей не хотелось выглядеть красиво. Не в этот раз. Дырявые джинсы и футболка вполне себе ничего так, пусть и обыденно и несколько небрежно. Не так ходят на учёбу, но сейчас она была бунтаркой, решившей выделиться и выступить против смирения пред обязательным выполнением домашнего задания. Это немного щекотало нервы.
Она ни разу так не поступала, но был и в её жизни печальный эпизод с двойкой. Первой и единственной. Когда она контрольную написала на эту неудовлетворительную оценку в виду плохого самочувствия. Как ни пыталась, она не могла понять смысла задач, реального смысла. Он ускользал, и дело было даже не в том, что логика отсутствовала, но это своего рода бредовая задача, где надо было подсчитать количество яблок на берёзе. Она уже не помнила самих задач, но ассоциации остались именно такие. Но ту злополучную двойку ей учительница не поставила в журнал. Ей раздали работу, как и всем остальным. И Оля очень волновалась тогда. Руки дрожали, когда учительница открыла журнал и стала выставлять оценки. А ведь Оля сидела тогда прямо перед учительским столом. Их раз в месяц пересаживали за новый ряд, а каждую неделю меняли парту. Это делалось для того, чтобы не портилось зрение и угол наклона постоянно менялся. Правда, многие школьники пренебрегали этим, садясь как посадил классный руководитель только на английском языке, который вела Наталья Валерьевна, и классном часу. Но Оля соблюдала правила, в отличие от одноклассников, понимая полезность этого занятия.
Так вот, тогда она сидела именно у учительского стола, и учительница спросила её про оценку, а потом недвузначно так спросила, что её ведь не было в тот день. Девушка встретилась взглядом учительницы алгебры и геометрии и, поняв намёк, кивнула. Ведь это был уже одиннадцатый класс, а она была отличницей. А если была хоть одна двойка в четверти, то ни о какой пятёрке не могло быть и речи. Это был обман, но учительница была в курсе, поэтому Оля и согласилась на него. И с этим жила.
А сейчас ей просто надо будет выступить в небольшой сценке, не более того. Боязнь сцены мешала ей принимать участие в мероприятиях, и в активной деятельности их потока она не участвовала. И на сей раз она тоже отказалась. Но заболела одногруппница, и Оле предложили роль. Она взглянула на парик. Страшно. Может удастся побороть дрожь в теле и коленках? Она ведь уже будет не Олей в постановке, а кем-то другим - девочкой, пусть тоже живущей в общежитии, как и она, лучшей ученицей с потока, кажется, Машей. Вот и отлично!
Оля заколола волосы, чтобы ни прядки не выбивалось. Натянула парик с длинными рыжими прямыми волосами, почти как её до стрижки. Похожи на настоящие. Странно, но до стрижки у неё волосы почти не вились, конечно, прямыми они тоже не были, но после того, как отрезала их, они стали завиваться на кончиках локонами.
Девушка взглянула на себя в зеркало. А что - неплохо смотрится, ведь рыжий цвет ей шёл. Разве что шатенки обычно были с веснушками, а у неё их не было. Оля закрепила парик шпильками. Взмахнула волосами, проверила, как держатся. Сидел парик как влитой. Хорошо! Вот только руки у девушки дрожали. Прямо как у старушки. Она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Всё будет хорошо! На этот раз у неё много друзей, у них очень уважительно относились друг к другу, особенно дружна она была с теми, кто жил вместе с нею в общежитии.
– А сейчас вам выпускники покажут сценку, - раздался голос ведущего.
Оля вспомнила про репетицию, которую наблюдала в аудитории и перенеслась мысленно туда. Это вовсе не сцена. Тут столы стоят - это аудитория. Она проходит и садится за один из столов. Лёгкое волнение присутствует, ведь она, в роли Маши, не выучила урок, и молится про себя, только бы её не вызвали.
Впереди у доски преподаватель, в очочках, старичок эдакий. Как же стыдно, она опоздала, явилась позже него. Правда, некоторых студентов и это не смущало, особенно тех, кто параллельно учёбе работал - были и такие у них. На доске уже написана задача, которую надо решить. Старичок кивком головы показывает ей, что отвлекать его не стоит, нужно просто пройти и сесть на своё место. Стоит ей достать тетрадь и книгу, как её вызывают отвечать.
Девушка встаёт, неуверенно и клокочущим внутри страхом идёт к доске, дрожащей рукой берёт мел. Оля, в облике Маши, пишет ответ, но он не правильный. Она видит ошибку и чуть по привычке не исправляет. Нет-нет, она его не знает. Она Маша, а та не может знать, потому что вчера провела вечер в клубе, решив наплевать на свою репутацию заучки, а не за учебником и не может знать этого свойства, о котором как раз говорил на прошлой лекции преподаватель. Голова у неё болит после алкогольного отравления, мысли должны путаться.