Вырай. Триединство
Шрифт:
— Да как же вы меня достали за эти дни! — взорвался Максим. Проникся даже Слава, который очень редко, да фактически никогда, не видел бывшего учителя в таком гневе. Он успокаивающе положил руку на плечо Максима, но тот резко её сбросил. — Во-первых, мы не русские, а белорусы! Во-вторых, вы напали на нас первыми, и неважно, что Марина ударила заранее: она не делает подобное просто так! И в-третьих, ты сам, лично, пристрелил свою жену, или кто он там тебе, ты понял меня, чмо недотраханое?
Последние два слова он выкрикнул по-русски, не найдя аналогов на английском. Славка нервно гыгыкнул, так как подобные выражения Бондаренко вообще никогда не употреблял, и Слава до этого
В дверь настойчиво забарабанили, и Максим резко захлопнул рот. Слава прижал нож к шее пленника и погрозил пальцем.
— Дэвид, приятель, у тебя всё в порядке? Мы слышали крики.
Слава пнул американца ногой. Тот вздрогнул и медленно, растягивая слова, ответил:
— Всё хорошо, мистер Амброкс.
Максим ткнул пальцем себя в грудь и широко открыл рот.
— Это… Это мой гость кричал.
— А, тот бешеный русский? — Максим закатил глаза, Славка удручённо покачал головой. — Я слышал, что ты взял его на поруки до завтра. И правильно. Зло должно быть наказано. Ну, не буду мешать, отдыхай.
— Ну что, зайчик. Отдохнём? — широко улыбнулся Слава.
— Я передумал. Убейте меня. Не хочу без Джозефа. И ты прав, русский, я сам на спусковой крючок нажал, Господь руку не отвёл. Значит, и правду говорят, что таким, как мы, счастье не предназначено.
И Дэвид неожиданно заплакал.
— Эм, ну… — растерялся Слава. — Э-э-э… — и резко перешёл на русский: — Андреич! Чё делать?!
— Не знаю я! Ну, представь, что это девушка, которая любимого человека потеряла.
— Может, мне его ещё обнять и по голове погладить? Тьфу, срамота!
— В конце концов, он просто человек. Судя по тому, как убивается, и правда любил жену-мужа. Так что давай, успокаивай. Я не могу, мне до сих пор прибить его хочется, как и всех остальных «представителей муниципалитета», с которыми общаться довелось.
Слава скривился, словно у него заболели все зубы разом, сел поближе к Дэвиду, протянул руки, чтобы обнять за плечи, вздрогнул и резко их убрал за спину.
— Слышь, мужик, ты это… Мы тебе сочувствуем, правда. Любимую, то есть, любимого, ой, бля, короче, вот это вот самое терять тяжело. Мы не звери. Но и ты пойми. Вы сами виноваты. Мы вас трогали? Нет. А вы… Вот я тебе клянусь — если расскажешь всё, что мы хотим знать, оставим в живых. И даже, ты слышь? — Слава пихнул Дэвида в бок. — Слышь? Я тебе оставлю баксов вагон, — он пошарил в кармане и достал пачку долларов, — у меня с собой тысяч семь. Или даже восемь, взял, сколько влезло в шмотку. Так вот, я тебе оставлю, а ты где-нибудь в живописном месте памятник своему Джо поставишь. Или, не знаю, откроешь школу танцев его имени. Или бар, для ваших.
Дэвид всхлипнул и поднял голову. Слава растянул губы в улыбке, которая, правда, получилась похожей на оскал боли.
— В общем так, сержант, — сказал Максим. — Что бы вы о нас не думали, мы мирные люди. И тебе ничего не грозит, если согласишься сотрудничать. Клянусь Выраем. То есть, Чистилищем.
Глава 12
Приреченцы не спали всю ночь. Сначала они долго «беседовали» с Дэвидом, потом Слава оседлал квадроцикл и укатил по делам: теперь на его пропуске красовалась подпись нового работодателя, и он мог свободно перемещаться по Манхэттену. А Максим остался за этим «работодателем» следить, чтобы тот не смог позвать на помощь или освободиться самостоятельно.
До рассвета Славка успел побывать в полуподпольном магазинчике магических артефактов, в котором затарился на несколько тысяч долларов практически бесполезной в бою ерундой,
Он забрал голема, рюкзак, топорик и отдал почти все остатки денег Эдди, который сначала не мог поверить в такой подарок, а потом расплакался. Глядя на рыдающего мальчишку, размазывающего слёзы по щекам, и испуганно выглядывающих из-за двери чумазых девочек, Славка остро ощутил пропасть между Приречьем и Манхэттеном и с трудом подавил желание схватить этих детей в охапку и забрать с собой. В конце концов, здесь жило много других детей, некоторые и в более тяжёлых условиях. У этих хотя бы была мать, которая ради них работала по ночам, да и днём Слава ни разу её не видел. Пожалеть детишек, забрать их у родной матери — кто он такой, чтобы вершить чужие судьбы?
Кроме того, никто не мог дать гарантии, что освобождение Марины и побег в Вырай увенчаются успехом, да и детям на потусторонней территории делать нечего.
С рассветом вернувшись в трейлер, Слава застал неожиданную картину: Дэвид и Максим вполне мирно и интеллигентно обсуждали современное мироустройство. Если бы не кандалы, они бы выглядели как два культурных человека, получающих от общения настоящее удовольствие. Искатель удивился, но не особо — Бондаренко рано или поздно находил подход к любому собеседнику. Пусть даже на этот раз получилось скорее «поздно».
— Ваш Френдли держится за прошлое и за власть. Между тем, поселения, которые не устраивают геноцид людей со сверхъестественными способностями, живут прекрасно, для нынешней ситуации, конечно. И не все маги мечтают править человеческим стадом. Например, Марина, которую вы в первые же секунды восприняли, как подопытного кролика, она…
— Ты не прав, русский. Любой колдун — это человеческий фактор. Сегодня помогу соседям, завтра использую их же, как батарейки. Допустим, твоя сестра милая и добрая женщина. Но, вероятно, она такой была и до Армагеддона. А сколько корыстных, злобных колдунов сейчас бродит по свету? Уверен, вы не раз сталкивались с такими во время странствий. Молчишь? То-то же. В общем, наш мистер Френдли абсолютно прав — ставку нужно делать на симбиоз техники и потусторонней энергии. Да, такой подход предусматривает жертвы со стороны экстрасенсов, но, согласись — они ведь и не люди уже почти…
— Да почему же? Люди, самые что ни на есть настоящие! Ни разу не видел, чтобы у колдуна после инициации поменялся характер или базовые моральные установки! А если такое и происходит изредка, так это шелуха сползает. Маска, в которой гнилая душа уже не нуждается. Но с остальным согласен: наука плюс возможности, которые открыло Чистилище — это и есть наше спасение, мы дома тоже в этом направлении движемся, и заметь, без всякого геноцида.
— Вам не хватает пузыря на столе и карпа вяленого. Душевно сидите. Андреич, всё готово. Выдвигаемся.
Дэвид вздрогнул и помрачнел, словно только сейчас вспомнил, что собираются делать чужаки.
— Не кисни, вот тебе твои честно заработанные, плюс за моральный ущерб. — Славка освободил карманы от банкнот, которые тут же разложил на столе ровными стопочками, а потом затолкал в рот слабо сопротивляющемуся пленнику тряпку. Чтобы тот её не выплюнул раньше времени, зафиксировал получившийся кляп полотенцем, которое завязал на затылке.
— Андреич, ты бантики вязать умеешь?
— Ну, могу что-то такое изобразить, иногда Настёну заплетаю. А тебе зачем?