Вырай. Триединство
Шрифт:
«Может, какая-нибудь Джозефина? Впрочем, без разницы».
Трагическую историю Джо и Дэвида со сражением у точки выхода искатель не связал — в конце концов, на них напала команда, в которой из женщин была только Глория.
— А вы откуда знаете? Вас приглашали на оглашение завещания? — с вызовом спросила мадам в шляпе.
— Да ведь все знают, — пожал плечами негр.
На этом разговор закончился, так как шериф громко постучал тростью по ступеням, привлекая внимание зрителей.
— Граждане Америки! — стал он вещать зычным голосом, едва на перекрёстке затихли разговоры. — Сегодня вам предстоит решить судьбу восьми преступников. Это
— Да, Вернон, так их! — крикнул Библби. — Пусть валят в Чистилище, если их что-то не устраивает!
Шериф сбился и испепеляюще глянул на поклонника своего ораторского искусства. Библби захлопнул рот и виновато опустил голову.
— Мы не выбрасываем людей в потусторонний мир. Это противоречит всему, что я только что сказал. Права есть даже у самых жестоких преступников. — толстяк поёрзал, устраивая массивное тело чуть удобней, и сцепил руки замком на животе. — Хочу напомнить, что те, для кого не найдутся поручители, отправятся в исследовательский институт. Глория, начинай.
Бритоголовая встала за кафедрой:
— Первый правонарушитель, Дамиан Грубер, появился у нас два месяца назад. В течение первой недели проиграл всё своё имущество в казино, которое работает в районе беженцев.
Пока она говорила, солдаты спустили с кузова пикапа светловолосого мужчину, чьи запястья были скованны гибкими наручниками. Он разглядывал толпу затравленным взглядом.
— Ух ты, красавчик. Смотри, какие мускулы, — шепнула подруге дама в очках.
— И не говори. Жалко, что мне нужна горничная, и желательно женского пола.
А между тем Глория продолжала рассказывать:
— После проигрыша он взял кредит у мистера Тошиби, и снова сел играть. А потом, когда и кредит закончился, захотел сбежать из Манхэттена.
Толпа захихикала.
— Простите, дамы, — не сдержался Слава. — А почему все смеются?
Его смерили высокомерными взглядами, причём обладательница очков даже сняла их на несколько секунд, чтобы наглец проникся. Но ответил за «дам» негр:
— Да потому что, едва человек берёт в банке кредит, на него ставят вуду-метку. Что-то вроде чипа. Как только этот дурак оказался в опасной близости от Тумана, его тут же арестовали.
— Спасибо, не знал про метки. Ещё ни разу не пользовался займами.
Пока Славка общался с соседями по перекрёстку, Глория закончила рассказывать, кому и сколько должен Дамиан Грубер и почему он не может вернуть долг, работая на муниципалитет. Судьбу человека стали решать «демократично», с помощью аукциона.
Слова «рабство», «раб» не прозвучали ни разу. Говорилось совсем другое: «взятие на поруки», «списание долгов», «помощь», «исправительные работы». Гражданин или почётный гражданин выплачивал городу сумму, которую задолжал «преступник», плюс сумму за моральный ущерб, установленную лично шерифом Верноном. Затем город, отсыпав в манхэттенский бюджет немаленький процент, возмещал долги «пострадавшим». Преступник лишался всех прав и свобод и поступал в полное распоряжение к тому, кто ради него раскошелился.
Поручитель для Грубера нашёлся очень быстро. Вернее, целая группа поручителей в высоких болотных сапогах. Любитель казино, видимо, знал, кто это такие, потому что завопил:
— Нет, только не к ним, только не туда!
И попытался убежать. Конечно, ему даже не дали спуститься с крыльца. Дамиан Грубер получил от одного из «поручителей» унизительный пинок под зад, а затем трое из четверых увели его куда-то в сторону морского пролива. Грубер продолжал умолять отпустить его и едва не плакал. Четвёртый остался оформлять бумаги. Подписывать ему пришлось много, зрители даже немного заскучали.
— Куда это его?
Женщины опять демонстративно проигнорировали вопрос, а вот чернокожий спокойно ответил:
— У них небольшой бизнес. Работают в основном на жителей острова, но и торговцам на центральном рынке кое-что приносят. Рыбу ловят, водоросли всякие собирают. Ты уже видел, что у берега творится на закате? Их четвёрка очень храбрая, раз не боится в воду лезть, пусть даже и днём. А ещё из института им иногда заказы на монстров морских приходят, тогда приманка нужна. В идеале — красивый, физически развитый мужчина. Как раз такой, как этот дурачок. Конечно, никто специально людей сиренам не скармливает, но это опасная работа, иногда рыбаки не успевают вовремя вытащить приманку из воды.
— Иногда?! — вмешалась женщина в очках. Оказывается, они с подругой всё это время внимательно прислушивались к разговору. — Да у них ни один красавчик дольше месяца не продержался!
Негр пожал плечами и замолчал. Слава напомнил себе, что он тут по делу, а не для поднятия восстания против бесчеловечных порядков, улыбнулся собеседникам своей самой искренней улыбкой и переключил внимание на крыльцо, где как раз наступила очередь второго «правонарушителя».
Смуглый, черноволосый и черноглазый в отличие от предыдущего «лота», не улыбался, а смотрел на людей с ненавистью. Когда его фактически тащили по ступеням на крыльцо, он громко ругался на арабском. Глория представила его публике:
— Метин Шимшек. Прожил с семьёй в районе беженцев меньше года, после чего смог получить гражданство для себя, двух своих жён и шестерых детей.
— Я их знала, — снова захотела поговорить женщина в шляпе. — Они жили в трёх кварталах от меня, на границе с парком. Не особо общительные, женщины так вообще запуганные какие-то.
— Три недели назад один из старших сыновей Метина стал проявлять признаки экстрасенсорных способностей, — в голосе Глории слышалось неподдельное участие. — И вместо того, чтобы сообщить об этом ближайшему полицейскому, Шимшек попытался вывезти своих близких из Манхеттена. Хорошо, что бдительный сосед вовремя заметил, как тинейджер развлекается, взглядом замораживая и размораживая воду в луже. К сожалению, полиция не успела оперативно разработать спасательную операцию, экстрасенс и остальные дети смогли добраться до границ Чистилища. Вместе с ними сбежала одна из жён. Вторая погибла в перестрелке, пытаясь защитить мужа. К исправлению Шимшек приговорён за нарушение закона о сверхъестественных способностях. То, что его несовершеннолетние дети оказались в потустороннем мире и больше никогда не встретятся с отцом, мы не ставим ему в вину. Пусть это останется на его совести.